— Моя мать хотела, чтобы вы забрали нас с собой? — недоверчиво спросил он. Конечно, с каждым днем она все более отчаивалась, но…
— Она написала мне, что находится в трудном положении. Спрашивала, не знаю ли я кого-нибудь в этом городе, кто мог бы ей помочь. Я решил приехать сам. А сейчас я хотел бы увезти тебя с собой в монастырь Святой Бригитты.
— Зачем?
На губах монаха заиграла улыбка.
— Как это похоже на Манро! Требовать меню даже тогда, когда умираешь от голода. Я отвечу тебе старым иезуитским изречением: «Отдайте мне мальчика, которому еще нет семи, и я верну вам мужчину». Я знаю, что ты немного старше, но все-таки возлагаю большие надежды на твое будущее. Ну что, поедешь со мной?
— А что я буду делать в монастыре?
Рэм не хотел показаться упрямым или неблагодарным, но и не собирался чересчур сгибать спину, которая была такой же прямой, как и у его отца.
— Работать и учиться всему, чему мы сможем научить тебя. В монастыре живут и другие мальчики, их больше десяти. И все они много работают. Наверное, сначала тебе это покажется непривычным. Ты ведь приходишься внуком английскому маркизу, пусть и незаконным.
Рамзи почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
Монах был прав. Всю свою короткую жизнь, до того самого дня, когда его отец погиб на дуэли, защищая честь своей жены, он прожил в роскоши. По английским законам брак его родителей считался недействительным, хотя они были самой настоящей семьей. И когда отец получил значительное наследство от родственников по материнской линии, он купил в Шотландии прекрасное поместье и обеспечил жену и сына всем, что можно купить за деньги.
Мальчик обучался фехтованию и верховой езде, языкам и хорошим манерам, но со смертью отца все кончилось. Их с матерью выгнали из того единственного дома как слуг, получивших расчет после смерти хозяина, позволив взять с собой лишь кое-что из одежды. У них ничего не было, да и некуда было идти.
— Сможешь ли ты работать не только головой, но и руками?
Рамзи твердо посмотрел настоятелю в глаза:
— Да.
Монах улыбнулся:
— Хорошо. Значит, договорились. Ты сейчас же отправишься со мной.
— У меня есть одно условие.
Настоятель посмотрел на мальчика с удивлением:
— Ты ставишь мне условия?
Трудно было сказать, позабавило его своенравие мальчика или рассердило, но в его ясных глазах появился стальной отблеск. С трудом сглотнув, Рамзи кивнул, не отводя взгляда и не желая уступать.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал… кто мой дед, отец и мать.
