— Ну почему ж не помочь хорошему человеку…
В тот вечер Верона поняла, что Шахрур похож не иначе как на кота-подлизу, который на хозяйку шипит и когти выпускает, а при гостях ужом вьется и хвост пушит. Галантный был настолько, насколько отвратительно вел себя до этого — и комплиментов Оксане отвесил, и что с Кирюшей все наладится — пообещал, а в связи с этим Верону такими похвалами обласкал, что впору в них потонуть было. Хозяйственная, мол, и готовит вкусно, и дар у нее такой, что сразу видно — кровь сильная. Про самых красивых на свете русских женщин тоже добавить не забыл. Не врал джинн, когда говорил, что сладкоголосый! Было бы у него к этому сладкому голосу еще поменьше грязных слов в кармане…
Едва Верона закрыла дверь и развернулась к джинну, не заметить ее скепсиса было просто невозможно.
— Знаешь, Шах, ты словно мой родственник…
— Это еще почему? — переспросил тот.
— Потому что своих бьешь, а перед чужими семенишь, смотреть противно. Все-то я у тебя хорошая. Не так давно последними словами крыл.
Верона ушла на кухню, чтобы прибраться после чаепития. Но перед тем Шахруру на нос спустился паук; домовой явно развлекался.
Впрочем, в покое джинн ведьму не оставил — и как обычно, когда его что-то не устраивало, мрачной тенью нависал сзади.
— Чего это тебе противно, госпожа? — нудел он. — Мы ведь с тобой сегодня помирились. Я тебе весь день хорошее говорю! Ну, были у нас с тобой проблемы — но так и ты меня своими заклятьями гоняла… А тут. Душу я — отпустил. Веду себя — хорошо, вежливо. Что тебе не нравится?
Шахрур скрестил руки на груди и мрачно сощурился, устроившись на стуле в такой изломанной позе, будто на гвоздях сидел. Верона усмехнулась. Вместо ответа чашки загремели в ее руках, но, когда все стихло, она продолжила уже более напряженно:
— Ты говорил, что желания тоже поддаются правилу равновесия, — Верона повернулась к джинну, опираясь спиной о влажную раковину. — Выходит, если я попрошу вылечить одного ребенка, заболеет другой?
Какое-то время джинн молчал. Он тоже насторожился, а черный взгляд оценивающе бродил по лицу Вероны. В конце концов, облизав губы, Шахрур ответил:
— Это не совсем так работает. Равновесие не должно нарушаться в том смысле, что каждое желание исполняется естественным образом. То есть оно будет выглядеть… Закономерным, — Шахрур описал в воздухе жест и резко вскочил на ноги. Объясняясь, он наворачивал круги по крохотной кухоньке. — Не всегда это означает что-то плохое. Здоровье — штука тонкая. И вот — ты этого мальчика лечишь. Значит, может быть, желание исполнится так, что твое лечение подействует. Или же то, что внезапно твоя Оксана с сыном попадет… ну, на какое-нибудь экспериментальное лечение. Такое же бывает? И это поможет. Но я не могу знать, что случится потом. — Джинн резко остановился напротив Вероны, навис над ней. — Мы можем лишь предугадать, какова будет причина его исцеления — и каковы последствия.
