Также ей приходила мысль о том, чтобы надеть брошь, ведь если это артефакт, то он должен делать нечто необычное — так она смогла бы понять его свойства. Но и от этой идеи Биаре пришлось отказаться, ведь она прекрасно понимала, что артефакты бывают разные, и далеко не все из них являются хорошими. В большинстве случаев артефакты чем-то помогают своему владельцу, но вместе с тем и что-то у него отнимают. Потому, оставалось лишь молча разглядывать брошь в свете костра и загадывать о ее назначении.
То, что наступила полноценная ночь, Биара поняла только когда рассматривать таинственный предмет до мельчайших подробностей стало не то, чтобы затруднительно, но и полностью невозможно. Ночной мрак окутал лесную чащу, а Хьюго все никак не появлялся.
Она решила развести костер. Выкопав небольшую круглую траншею, чтобы пламя не перекинулось на лес, Биара набросала туда сухой травы, а сверху примостила пару сухих бревен. Убедившись, что Хьюго рядом не видать, девушка зажгла на кончике указательного пальца огонек и подожгла им труху, которая мгновенно вспыхнула. Через некоторое время запылали и дрова. Биара мигом потушила волшебный огонь и села поодаль, наблюдая за костром.
Вскоре на поляну вернулся Хьюго, бесшумно ступая по лесному дерну с кожаным бурдюком в руках.
— Сумела сама костер развести? — удивленно спросил он, положив свою ношу возле походного вещмешка.
— А что здесь сложного? Видимо, ты меня недооцениваешь, — утомленно проронила Биара.
Несмотря на то, что с момента их остановки прошел как минимум один земной час, усталость и не думала выпускать ее из своих объятий.
— Похоже, что так, — легко согласился Хьюго. — Лучше переоценить, чем недооценить — тогда большая вероятность остаться в живых.
— Верно…
«Малисьерра тоже однажды меня недооценила, за что и поплатилась жизнью».
Хотя темная колдунья была уже много лет как мертва, а в Дауэрте за Биарой более никто не охотился, старые раны не желали быстро заживать: снова оказавшись здесь, девушка с огорчением обнаружила, что вся та тревога, успешно заглушенная и утихшая за шесть лет жизни на планете Земля, возвращается. Даже без явной опасности, Биара чувствовала себя зверем, за которым кто-то охотится, и это изрядно портило ей настроение. В детстве подобные эмоции успешно скрывала любознательность и ощущение собственной неуязвимости, однако с возрастом пришлось распрощаться с этими неоспоримыми преимуществами детской наивности и погрузиться в мир полный опасности, где единственный человек, которому ты хоть сколько-то нужен — это ты сам.
