Канлар тихо переговаривался с Се-Ньяром в гостиной, вертя в руках тонкий лист с донесением. Завидев королеву, он тут же объявил суть дела:
— Король Ниии получил ваш отказ. Гонец от послов прибыл прошлым утром, никакой гласной реакции не последовало, но было отправлено двое гонцов из столицы — один по нашему направлению, один на юг.
Последнее сообщение выглядело особенно тревожно — на юг король мог писать разве что в свою армию, либо в соседние государства.
— Благодарю, — отпустил Канлар своего человека и снова перечитал донесение, словно сверяясь с тем, правильно ли понял написанное там.
— Надо возвращаться, — отвлекла его от этого занятия Кая, кивая в сторону Малого кабинета.
По лицу Канлара прошла ощутимая досадливая гримаса.
— Вам неприятен этот разговор, — проницательно отметила королева, имея что-то сказать, но не успев разъяснить свою мысль, потому что советник неожиданно резко переспросил:
— Неприятен? Право слово, это то ещё преуменьшение! — рубанул он рукой с донесением воздух, отворачиваясь к окну, что было прямым нарушением этикета: от королевы не положено отворачиваться.
Брови Каи приподнялись в удивлении. Нет, ей тоже было бы неприятно, если бы совет вздумал обсуждать возможность смены её имени — в конце концов, каждый человек до некоторой степени дорожит своим именем, — но она точно не стала бы из-за этого пренебрегать этикетом.
Посмотрев несколько секунд на спину Канлара в недоумении и не дождавшись перемены в его положении, она вдруг поняла: «А-а, это же доверие!» Не то чтобы ей часто приходилось сталкиваться с этим понятием, но в юности учителя ей говорили, что при построении межличностных отношений люди часто пренебрегают этикетными нормами в знак доверия друг перед другом.
Пока королева пыталась свыкнуться с мыслью, что в её окружении появился человек, который в знак доверия к ней демонстрирует подобные вольности, Канлар глухим мёртвым голосом признался:
— Только два предмета были истинно моими в моей жизни — моё министерство и моё имя. И вот, у меня отбирают и то, и другое.
— Постойте! — возразила в недоумении Кая. — Но кто это у вас отбирает ваше министерство?
Сложив руки на груди, он обернулся и, выгнув бровь, посмотрел на неё мрачно и глубоко:
— А что, королю-консорту пристало мотаться в министерство внешней разведки, как к себе домой?
Нахмурившись, Кая мысленно признала разумность этого довода, но ей хватило всего трёх секунд, чтобы принять решение.
