Те послушно кивнули.
Пабло повернулся к сестрам и развязал стягивающие их руки ремни.
— Не делайте глупостей! Вам отсюда не сбежать.
Бьянка окинула унылым взглядом крепкие решетки на небольших закругленных окнах и промолчала.
Женщина пригласила сестер войти, а матросы остались снаружи, охраняя выход. В небольшом предбаннике хозяйка жестом велела раздеться. К ним подошли две девушки в зеленых платьях и белых кисейных платках, одна из них принялась помогать Мие, а вторая приблизилась к Бьянке. Но как только расписанная хной рука коснулась предплечья, Бьянке на миг вспомнились грубые ладони капитана, и она вздрогнула.
— Не нужно. Я сама, — сказала она по-алькантарски.
Служанка молча отошла, ничуть не удивившись такой реакции. Видимо она уже привыкла к тому, что многие пленницы, пережив насилие, не выносят чужих прикосновений.
Бьянка сбросила пропитанную солью и потом одежду. Тело жаждало омовения. Еще на корабле ей безумно хотелось смыть с себя грязь, вонь и следы чужих прикосновений. Пабло пару раз приносил им с Мией ведро морской воды, чтобы они смогли хоть как-то помыться, но что такое одно ведро на двоих? Чтобы смыть с себя то дерьмо, в котором она извалялась, не хватит и целого океана.
Когда сестры разделись догола, служанки повели их в соседний зал. Облицованные бирюзово-синей мозаикой стены дышали паром из многочисленных отверстий, окутывая баню мягким теплом. Развешанные повсюду курильницы источали ароматы сандала и апельсина. По периметру стояли мраморные скамьи и лежаки, а в центре в неглубоком круглом бассейне плескалась кристально-чистая вода. Горячий влажный воздух будто согрел Бьянку изнутри, прогоняя напряжение и тревоги последних дней. Ее тело порозовело, на коже выступили мелкие капельки пота.
Скорее отмыться! Невзирая на протесты банщиц, Бьянка сбежала по невысоким ступеням и с наслаждением окунулась в прозрачную теплую воду. Она погрузилась по шею, и ей почудилось, будто из мельчайших пор ее тела исторгаются огромные клубы черной грязи, делая воду в бассейне отвратительно мутной. Она моргнула, отгоняя наваждение, и легла на спину, откинув голову на низкий бортик. К ней тут же подошла служанка, чтобы вымыть ей волосы, но стоило Бьянке ощутить чужое прикосновение, ее будто пронзило молнией.
— Убери руки! — вырвалось у нее прежде, чем она успела что-либо сообразить.
Банщица отшатнулась и что-то испуганно залепетала.
— Я сама! — заявила Бьянка.
Служанка протянула ей ароматный брусок розового мыла. Бьянка уселась на край бассейна и намылилась, а затем взяла губку и принялась рьяно тереть свою кожу, чуть ли не сдирая ее до крови.
