— Остановись, порождение мрака! — голос, казалось, гремел в ушах. — Ибо деяния твои перешагнули все границы благоразумного!
— Кто здесь? — недовольно проворчал властелин и задрал голову вверх.
То, что он узрел, внезапно ему понравилось. Прямо под потолком на белоснежных крыльях парила юная девушка, очертания точеной фигурки которой хорошо просматривались сквозь слои прозрачной ткани, служившей ей одеждой. Увиденное вызвало у владыки прилив очередной волны похоти.
— О, какая встреча, — проговорил он. — Ты что, тоже из этих паладинов Добра и Света? Ну, заходи, гостем будешь, у меня как раз пара цепей свободных припасена.
— Я пришла не биться с тобой, — голос девушки был наполнен пафосом. — Наоборот, я пришла, чтобы помочь тебе!
— Помочь? Но как? — искренне удивился властелин. — И вообще, кто ты такая?
— Я — муза! — и с этими словами девушка опустилась на пол, а её крылья исчезли, словно их никогда и не было.
— Муза? — переспросил властелин и погрузился в раздумья. — Если мне не изменяет память, это такие нереальные создания с крыльями, которые незримо прилетают ко всяким писателям, поэтам и художникам, чтобы подарить им вдохновение?
— Мы вполне реальны! — обиделась девушка. — Но нашей целью действительно является вдохновение творческих личностей.
— Тогда почему ты пришла ко мне? Я стихов не пишу, картин не рисую, разве что планы сражений. Ну, ещё врагов стараюсь казнить максимально творчески, чтобы в веках запомнилось.
— Да не о тебе речь! Я не твоя муза! Знай, что всё творимое тобою и всё происходящее вокруг тебя — вселенная, созданная разумом начинающей писательницы Юлии Солнечной. Сейчас она спит и видит этот мир во сне.
— Ну и пусть видит, мне-то что с этого?
— И снова ты не понимаешь! Она увидит всё, что здесь творится, и, проснувшись, придёт от этого в ужас. После чего Юлия или забросит литературу, или, что ещё хуже, решится написать данную сцену и будет заклёвана злобными критиками!
— Так хорошая же сцена, что в ней им может не понравиться? — усмехнулся властелин и с мрачной улыбкой осмотрел свой гарем. — Если всё хорошо живописать, то люди мне завидовать будут!
— Да не завидовать, а ужасаться! — истерично воскликнула муза. — Поэтому нужно срочно всё исправлять. Убрать девушек мы не сможем, ведь Юля их уже увидела, поэтому постараемся исправить тебя.
— Меня?
— Да, тебя! Раз уж ты такой злобный и страшный, добавим детали, которые будут вызывать не ужас, а сочувствие.
— Сочувствовать? Мне? — властелин откровенно удивился. — Да разве такое возможно?
