Пока Ангелина избавлялась от страданий в кабинете фон Хрюкена, Феофан с любопытством изучал обстановку. То, что доктор сразу признался, что имеет отношение к этому клею, его изрядно смутило. Неужели он вновь попал в тупик? Хотя нет, если провести расследование в отношении кражи из лаборатории, то… Внезапно что-то привлекло его внимание. На стене висела групповая фотография, изображавшая кучу студентов с дипломами в руках. Типичное общее фото выпуска из университета. Пупырышкин даже нашел слегка одутловатую рожу фон Хрюкина посередине. А рядом с ним… Феофан не поверил своим глазам. Такого поворота событий он никак не ожидал. Но оставался вопрос почему, и этому он намеревался посвятить ближайшее время.
* * *
И вновь хомячки настойчиво требовали еды, а старик Зюлбдябкин орал о том, что ему подсунули больное животное, сдохшее через час. Феофану был не до них. Он рассылал письма во все концы, собирал данные по интернету. Из самых потаенных уголков он извлекал на свет подробности биографии страшного человека, нарушившего покой целого города. И возможно собиравшегося повторить этот грязный номер.
Феофан искал, и постепенно события приобретали все более четкие контуры. Он уже мог в красках рассказать основные подробности этой истории, и не хватало только одного. Чистосердечного признания злодея.
Набросив на плечи свою любимую армейскую куртку, взяв фонарик и набор отмычек, Феофан покинул квартиру, отправляясь навстречу своему триумфу.
* * *
Зал туалета окутывал легкий полумрак. Лишь одинокая лампочка слабо светила, но и этого вполне хватало, чтобы разглядеть все внутренности помещения. Каждая дверца кабинки была открыта нараспашку, выставляя на обозрение своё содержимое. Ряды белоснежных унитазов терялись в дальнем темном углу, но Феофану, наблюдавшему через щель двери, хватало и оставшихся.
Одинокая фигура в черном стояла в центре помещения и с наслаждением созерцала белоснежные формы сидения для раздумий. И вздымая вверх руки, неизвестный, издавая восхищенные стоны, не прекращал бормотать.
— Чистые! Белоснежные! Незагаженные! Наполненные изначальной чистотой! О боги, какое счастье видеть вас в таком виде! Какое счастье знать, что вас не касались эти грязные ягодицы, наполняя внутренности зловонным содержанием!
Скрип двери прервал его разглагольствования, поскольку Феофан, осознав, что видел уже достаточно, зашел внутрь. Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего Пупырышкин ухмыльнулся и спросил:
