Бреду, почти не осознавая, на каком свете вообще нахожусь. Это — преисподняя, по-другому просто не может быть! Как так вышло, что ещё при жизни я угодила в ад? И главное — за что? Что я такого успела натворить, за что бог наказывает меня?
Констанц берёт меня за руку и прижимает к себе.
— Держись, девочка, — шепчет повариха и гладит по голове. Потом достаёт из кармана передника тряпку и вытирает лицо. — Страдания не вечны и когда-нибудь счастье найдёт тебя.
Я в это не верю. Счастье навсегда отвернулось от меня в тот миг, когда ушёл папа.
Звонкий протяжный звук возвещает скорое прибытие короля. Это похоже на то, как если бы ангелы намеревались спуститься на землю и сигнал их труб серебряным звоном повис бы под безоблачными небесами. А на небе действительно — ни облака. Странно, а мне почему-то казалось, что с самого утра было пасмурно.
Сначала прибывают королевские гвардейцы. Они заезжают во двор на красивых белых лошадях, неторопливо спешиваются и занимают места вдоль ограды. Никто из гвардейцев не подаёт виду, будто кроме них во дворе есть ещё кто-то. Каждый стоит неподвижно, сжимая рукоять палаша и в этот миг они больше напоминают статуи, нежели живых людей.
Потом во двор заезжает большая белая карета, запряжённая шестёркой чёрных лоснящихся скакунов. На дверцах кареты — блестящий золотом королевский герб, на крыше — золотые украшения, а борта колесницы сверкают от множества драгоценных камней. Даже кучер и грумы больше похожи на какие-то красивые игрушки.
Вновь звучат трубы, и карета останавливается посреди двора. То ли наш дворик слишком мал, то ли экипаж — велик, но свободного места практически не останавливается. Откуда-то издалека слышен глухой лай Фора — старого пса заперли в сарай, чтобы не путался под ногами. Матильда яростно машет руками и показывает, что нужно склонить голову. Ну да, когда мы с папой были в королевском дворце, то пришлось едва не касаться лбом пола. Правда после король сказал: «Какая прекрасная малышка» и подозвав, посадил на колени. Едва ли сейчас меня, такую грязную, кто-то решит подозвать.
Скорее — посмеётся.
Из кареты выходят двое — это я вижу, даже склоняясь к земле. Один — грузен и стар, а второй — определённо молод. Вот только, в таком положении очень сложно разглядеть подробности.
— Ваше Величество, — в голосе Матильды слышится такая радость, будто на неё снизошла небесная благодать. Но я-то чувствую фальшь, звучащую в каждом слове мачехи. — Это — невероятная честь для меня и моей семьи! Когда я узнала, какой гость намеревается посетить наш дом, то моё сердце едва не разорвалось от счастья. Позвольте пригласить в дом вас и Его светлость.
