. Я выбрал Джорджтаунский университет. Моими противниками должны были стать «Медведи» из Университета Брауна, «Биг Рэд» из Корнеллского университета и «Леопарды» из Колледжа Лафайета – звёзды студенческого футбола выше и ниже нашего уровня. Отличный вариант для поклонников стратегической, умной игры. Конечно, «Хойас» – команда Джорджтаунского университета – не является легендой в этом виде спорта, однако это по-прежнему первый дивизион, и, как оказалось, мне она отлично подошла. Я получил возможность играть на высоком уровне, сфокусировавшись на таком отношении к делу, важность которого усвоил благодаря маминому примеру. Кроме того, статус университета обязывал меня стремиться к совершенству в учебе – а это очень ценил отец. В общем, я был готов стать «Хойас» до кончиков ногтей.
Я поступил в колледж, и родители отвезли меня в Вашингтон. Папа, как обычно, пребывал в приподнятом настроении, но мама выглядела непривычно тихой. Когда мы остались наедине, я спросил, как она себя чувствует, – мне казалось, ей просто грустно оттого, что младший ребенок «вылетает из гнезда». Она ответила, что ее в последнее время преследуют сильные головные боли и она не знает, в чем дело, но я – как это свойственно восемнадцатилетним парням – продолжал думать, что ее переживания целиком сосредоточены на мне. Я заверил ее, что это, вероятно, связано со стрессом, и попросил обо мне не беспокоиться. У меня все будет в порядке.
Прежде чем вернуться домой, родители заглянули вместе со мной к моему новому футбольному тренеру. Когда мы выходили из его кабинета, мимо шла группа старших игроков. Я навсегда запомнил тот неловкий момент: мама ободряюще гладит меня по спине, а папа жмет тренеру руку и с мольбой говорит:
– Пожалуйста, позаботьтесь о моем малыше!
Старшекурсники прыснули от смеха, и еще до начала занятий я получил прозвище Малыш Дэйви.
Следующий свой шанс произвести первое впечатление я использовал лучше. Через неделю у нас состоялся матч с Говардским университетом. Я был квотербеком. Борьба за мяч семеро на семеро, пять тачдаунов – без перехватов, – и мы ведем. «С места событий» я позвонил домой поделиться всем с родителями. Папа взял трубку. Я радостно начал рассказывать. Он молчал.
– У твоей мамы рак мозга, – наконец произнес он. – Тебе надо приехать домой, – закончил он фразу, хотя необходимость моего приезда была очевидна.
Только в самолете, летевшем в Северную Каролину, я смог остаться наедине со своими мыслями. В голове крутились воспоминания за все мои восемнадцать лет. Мама стоит на вершине холма за домом. Мама сидит рядом со мной в церкви. Мама засиживается со мной допоздна, пока я готовлюсь к экзаменам. Мама кормит, заботится, помогает нуждающимся. Постоянно что-то делает.
