Ее мы больше так и не увидели. Хелен очень расстроилась.
– Ну что могло с ней случиться? – пробормотала она несколько дней спустя, когда котята завтракали.
– Да что угодно! – ответил я. – Боюсь, смертность среди бездомных кошек очень высока. Ее могла сбить машина, или приключилась еще какая-нибудь беда. Но мы этого, наверное, никогда не узнаем.
Хелен посмотрела на котят, бок о бок припавших к миске.
– А не могла она просто их бросить, как по-твоему?
– Не исключено. Она была заботливой матерью и, мне кажется, искала для них надежный приют. Она не уходила, пока не убедилась, что они сами могут о себе позаботиться, и тогда вернулась к обычному образу жизни. Она ведь по-настоящему дикая.
Ее судьба так и осталась тайной, но одно было ясно: котята никуда уходить не собирались. И еще было ясно, что домашними они не будут никогда. Как мы ни пытались, они не позволяли дотронуться до себя, и все усилия заманить их в дом были тщетными.
Как-то утром лил дождь, и котята, сидевшие на стенке в ожидании завтрака, совсем вымокли, а глаза у них щурились от косых струй.
– Бедняжки! – сказала Хелен, выглянув в окно. – Просто смотреть страшно. Мокрые, замерзшие. Нет, надо забрать их в дом!
– Но как? Мы уже все перепробовали.
– Я знаю. Но надо попытаться. Может, им захочется укрыться от дождя.
Мы намяли в миску сырой рыбы – неотразимое кошачье лакомство. Я дал котятам понюхать – они сразу встрепенулись, – а потом поставил миску за порогом внутри дома и ушел на кухню. Однако они все так же сидели на стенке под ливнем, не спускали глаз с рыбы и не желали войти в дверь. Явно для них это было нечто немыслимое.
– Ну ладно, ваша взяла! – буркнул я и поставил миску на стенку, где она тут же была атакована.
Я смотрел на котят, чувствуя себя бессильным. Вдруг из-за угла дома вышел Херберт Платт, местный мусорщик. Котята тут же улепетнули, а Херберт засмеялся:
– Так вы их привечаете! Корм что надо.
– Да, но они даже за ним в дом не идут.
– Ага! – Он снова засмеялся. – И не пойдут. Я их семейку много лет знаю. Всех ихних предков. Мамашу видел, когда та сюда только пришла. Прежде-то она жила за холмом, на земле старой миссис Кейли. И ее мать тоже помню – она на ферме Билли Тейта крутилась. Я их семейку не один десяток лет знаю.
– Неужели?
– Право слово. И ни разу не видал, чтоб хоть одна в дом вошла. Дикие они. Как есть дикие.
– Спасибо, Херберт. Теперь понятно.
Он улыбнулся и ухватил мусорный бак.
– Ну, я поехал. Пусть себе доедают рыбку.
