Но не только Оксена одолевали такие сны. В последнее время он стал замечать, что и Василь прячет глаза, вспыхивает и теряется, встречаясь с мачехой.
Не прошло это и мимо отцова внимания. Он все чаще насупливался, встречая Василя, смотрел ему вслед тяжелым, волчьим взглядом.
Свирид стал ревновать жену. Как-то пришел поздно ночью (задержался на сходке), постучал в дверь. Оксен и Василь, ночевавшие на другой половине, не услышали его стука: весь день пахали, и как легли, так и заснули — хоть их за ноги вытаскивай из хаты. Дед спал мертвым сном на печи, тонко высвистывая носом. Мачеха тоже разоспалась, сморенная поздней толчеей возле печи. Тогда Свирид, мигом охваченный подозрением, плечом высадил дверь, вскочил в хату, стал у двери, чтобы никто не мог прошмыгнуть мимо него, кресанул — сыпанул колючими, злыми искрами на трут. При каждом ударе кресала о кремень вылетал снопик огня, выхватывал из темноты ставшее неузнаваемо хищным лицо Свирида, с заострившимся, вытянутым, как у нечистой силы, носом. И мачеха, проснувшаяся от ударов кремня о кресало, забилась, испуганная насмерть, в угол кровати, собрала на груди расстегнутую сорочку.
— Ой, кто это?
— Дай огня!
Только теперь — по голосу — узнала она мужа. Дрожа всем телом, встала с постели, нащупала в темноте спички, засветила лампу.
— Боже, что случилось?
— Чего не открывала?
— Я не слышала.
— Не слышала?
Свирид подозрительно ощупал глазами все уголки в хате, даже заглянул под полати, тяжело прошел через сени в другую половину. Посветил по скованным сном хлопцам, постоял, прислушиваясь, как они дышат, успокоенный вернулся к жене.
— Ты куда? — спросила она, заметив, что он собирается выйти из дому.
— Дверь навешу, — смущенно буркнул Свирид. — Такие плохие петли, только нажал на дверь — она так и соскочила.
Потом уже, раздеваясь, сказал жене, обиженно всхлипывавшей в темноте:
— Ты вот что… плачь не плачь, а застану с кем — убью обоих, и тебя и его! Так и знай!
Но мачеху, видимо, не испугала эта угроза, а может, она забыла о ней: весной через год, как раз в ту пору, когда начали расцветать сады, она убежала с Василем, прихватив с собой Олесю.
Оксен проснулся среди ночи от того, что кто-то толкал его в бока. Вскочил, одурело поводя глазами, — белым призраком над ним стоял отец.
— Где Василь?
Не дождавшись ответа, Свирид шваркнул на пол холодную постель Василя, изо всех сил пнул ее ногой и выбежал из дома. Оксен мигом натянул штаны, махнул вслед за отцом: похолодевшим сердцем почувствовал — случилась беда!
