Я сосредоточилась и мысленно приветствовала ее как можно отчетливей: «Здравствуйте, мадемуазель!»
Она не ответила, поэтому я сделала еще шаг к ней навстречу. Паркет хрустнул. Она обернулась и вздрогнула при виде меня. Выронила крошку и в ужасе бросилась бежать.
Улепетывала во всю силу изящных мускулистых лапок.
Я бросилась в погоню.
Да она настоящий спринтер! Вот это скорость!
Я постаралась не отставать, даже догнала ее. И тогда заметила еще одну особенность, что, несомненно, усиливала ее неподражаемое обаяние: тонкий длинный розовый хвостик.
Я сосредоточилась и снова обратилась к ней мысленно: «Здравствуйте, милая мышка!»
Она побежала быстрее.
«Нет-нет, постойте! Я не причиню вам зла! Мне нет дела до того, что вы воруете пирожные. Поверьте, мне хочется лишь побеседовать с вами».
Мышка мчалась еще быстрей.
«Прошу вас, не уходите!»
Розовый хвостик извивался на бегу. Сколько ловкости, грации у этой красавицы-мышки! Мне всегда нравились те, кто умеет гармонично двигаться.
Разумеется, чтобы пообщаться с ней всласть, необходимо ее поймать. И я неслась во всю прыть: опрокинула табурет на кухне, разбила вазу в гостиной, разодрала ковер, тормозя на вираже.
Я едва-едва поспевала, не могла остановиться, отстала, в последний момент прыгнула влево, затем вправо, меня занесло на скользком паркете, пришлось вонзить когти в деревянное покрытие. Издали я заметила, как она украдкой нырнула сквозь приоткрытую дверь на лестницу в подвал.
Клубочком скатилась вниз. Я за ней.
Мы оказались возле стиральной машины, посреди пыли и всякого хлама: чемоданов, завернутых старинных картин, колясок, бутылок вина. В темноте. Сквозь подвальное оконце проникал всего один лучик света, так что я полностью расширила зрачки (узкие щелочки превратились в черные окружности), чтобы ясно видеть и свободно передвигаться в полумраке.
Мы, кошки, способны и не на такие подвиги!
Теперь я различала даже мышиный след на пыльном полу. Шла по нему, пока он не исчез.
Закрыла глаза, насторожила чуткие уши, не сомневаясь, что мой исключительный слух непременно обнаружит мышку. Кончики усов задрожали, отсеивая ненужную информацию.
Вот она, нашлась!
След возобновился. Он вел к трещине в стене возле связки поленьев.
Я неслышно приблизилась.
«Мышка, мышка, вы здесь?»
Ее сердце отчаянно колотилось. Ни беспокойством, ни страхом это не назовешь: она была в настоящей панике!
Я наклонилась и увидела, что мышка спряталась в крошечной выемке, с мою лапку величиной.
