Таковы все самцы! Воображают о себе невесть что, а на деле пугливы, слабы, особенно если их поставила на место самка, которая знает, чего хочет и, главное, чего не хочет.
Я воспользовалась тем, что он пригнулся, и написала ему прямо в морду. Желтая шерсть идеально оттенила желтизну глаз. Здесь мои правила, мой закон!
Он что-то пролепетал, я особо не вслушивалась. Затем я сообщила жалкому дурачине, чтобы не смел приближаться к моей миске и ел всегда после меня.
Также я запретила ему писать и какать в мой лоток. Если Натали заблаговременно не купила ему персональный, пусть справляет нужду на улице, а пока что терпит.
Сообщила ему, что из окна на третьем этаже прекрасно видна улица. Кстати, обратила внимание, что начальная школа напротив по-прежнему закрыта. Хотя тротуары не перегорожены больше желтыми лентами, а люди в белых комбинезонах не собирали что-то в металлические коробочки. Зато к дверям школы принесли массу цветов, перед фотографиями детенышей зажгли свечи. Декорации переменились, пока я спала.
Феликс глянул вниз на сцену трагических событий и спросил, что там произошло. Я не удостоила его ответом: терроризм – слишком сложное понятие для такого тупицы. К тому же я начисто лишена педагогического таланта Пифагора.
Чтобы сменить тему, сказала, что кроме окна есть еще балкон, откуда можно перепрыгнуть на крыши соседних домов, однако следует быть осторожным: кровельный желоб шатается.
Мы как раз подходили к спальне Натали, тут я заявила, что ему строго-настрого запрещено переступать порог. Пусть не мечтает нежиться в постели моей домоправительницы. Свои слова я подкрепила новым ударом, когтистой лапой проведя глубокие борозды на его подбородке. Запретную зону пометила каплями пахучей мочи для пущей убедительности. Если у чистокровных ангорских котов существует хотя бы намек на сообразительность, пусть догадается сам: бить его не станут лишь там, где пометы отсутствуют.
Мы спустились в гостиную, и я показала Феликсу кресло с бархатной красной подушкой, тоже помеченной мной. Показала мою, опять-таки помеченную, корзину над обогревателем. Ни подушку, ни корзину ему лучше не трогать.
В конце концов он забился в угол прихожей, свернулся неопрятным бледным клубком и замер.
Вечером я заметила оживление возле входной двери. Сейчас же бросилась туда, чтобы проверить, что происходит. К моей домоправительнице явился в гости какой-то самец. Она все твердила: «Тома, Тома». Так себе имечко.
