— Хорошо, идём вдвоем, — согласился я.
И мы пошли. Что тут идти, спуститься на этаж, да пройти по коридору.
Чай, не в Чикаго. Не ограбят.
Не ограбили. Дошли в целости.
— Это что? — спросила Альпатова.
— Это деньги.
— Я вижу, что деньги. Зачем ты их принес?
— Взносы комсомольские. За прошлый месяц.
— Взносы?
— Ну да. Три тысячи триста семьдесят пять рублей. Примите и оприходуйте.
— Такие взносы… Это за турнир?
— За матч с Фишером.
— Но мы пока… мы пока не получили указаний.
— Какие ещё указания? Комсомольский устав — вот и все указания. Один процент от доходов. В пересчёте на рубли. Не сомневайтесь. Я в обкоме партии уточнял.
— Ну, если обком партии… — Альпатова взяла деньги. — Сколько, ты сказал?
— Три тысячи триста семьдесят пять рублей.
— И это один процент…
— Точно так.
— И не страшно с такими деньгами по улице ходить?
— Я не ходил. Я ехал. Получил в сберкассе, сел в машину и приехал. А так да, так у меня больше десятки в кармане редко бывает.
— Десятки… — вздохнула она. Десятка — когда предел мечтаний студента иметь свободных три рубля. Максимум пятерку.
Вздохнула ещё раз и, не пересчитывая, записала в ведомость и убрала в сейф и деньги, и ведомость. — Давай билет.
Я дал комсомольский билет. Она посмотрела. Ежемесячные приходы, и без того немалые — три, четыре, даже шесть тысяч. Но триста тридцать семь тысяч пятьсот рублей… Цифры в графу билета не помещались. Пришлось утрамбовывать.
Альпатова в третий раз вздохнула, достала печатку, дыхнула на нее и оттиснула «уплачено».
— Не вздыхай, Вера. Комсомол — это только начало. Всё уйдёт на добрые дела.
— То есть… — Альпатова даже лицом посветлела.
— Ну, конечно! Я же их не проем, не пропью, не прогуляю. Всё во имя человека, всё на благо человека.
И мы с Ниной поспешили назад. На занятия. Клиническая фармакология, великая наука.
— Ты и в самом деле — когда про добрые дела сказал? — спросила на обратном пути Нина.
— Именно. Всё людям. Куда нужнее, туда мой приз и пойдёт, так там решили — я показал пальцем на потолок.
Легко и сладостно говорить правду друзьям. Вопрос и в самом деле решился. Ну, почти.
Ещё до матча, обсуждая с Тяжельниковым комсомольский десант в Лас-Вегас, мы немножко поговорили о молодежном литературном журнале остросюжетного направления. Тяжельников проявлял осторожный оптимизм. Потому что до матча можно было надеяться на сто тысяч долларов, и то не наверное.
Сразу после победы я позвонил Тяжельникову и сказал, что готов отдать триста тысяч долларов на становление журнала, и это оптимизма прибавило. Не только потому, что триста больше ста, но и потому, что я победил.
