Но я притворился спящим. На глазах — полумаска для сна, мышцы расслабленны, дыхание ровное.
Так и продышал полчаса.
А потом «Лир» начал снижаться.
Я снял маску, выглянул в иллюминатор.
Пустыня. Скорее, серо-бурая, чем жёлтая. И горы. Невысокие, не снежные. Некрасивые.
Долго пейзажем любоваться не пришлось: мы покатились по бетонной полосе.
Всё. Марш-полёт на Запад закончился.
Граф, деликатно молчавший почти весь перелёт, пригласил нас сойти на гостеприимную землю штата Невады.
И мы сошли.
Вечерело. Воздух жаркий.
И по лётному полю к нам едут автомобили. Числом три.
Встречают, значит.
И в самом деле встречают.
Двое с фотоаппаратами, двое — так. С пустыми руками.
Фотографы фотографируют, а те, кто с пустыми руками, пожимают руки нам. Затем один из них, джентльмен в сером костюме, сказал коротенькую речь, мол, Лас-Вегас приветствует советского чемпиона и его команду.
А я смотрел на него и думал, как он не спёкся в своём костюме. Он, костюм, хоть и лёгкий с виду, но ведь жарко. Даже не тридцать, а больше.
Но когда нас, меня и девочек, усадили в лимузин, понял. В автомобиле было прохладно! Не до дрожи, нет, но можно не потеть. Кондиционер! В автомобиле — кондиционер!
Ну, буржуи, что ещё сказать. Хотя по местному климату кондиционер не роскошь, а средство выживания. Это сейчас солнце у горизонта, а в полдень каково?
Антона усадили отдельно, в красный кабриолет. Даже не знаю модели. Откуда мне знать?
Мы поехали.
И вещи наши, шесть чемоданов, поехали с нами.
— Ехать недалеко, — успокоил нас граф с переднего сидения. — Совсем недалеко.
Ну да. Мы уже преодолели сто пятьдесят пять градусов долготы, пятнадцать — широты и все от рассвета до заката, одним днём.
Недалеко.
Но не успел я приноровиться к сидению, как мы и приехали.
— Добро пожаловать в «Дюны» — сказал граф. Даже не сказал, а провозгласил. Будто не в гостиницу мы приехали, а в Белый Дом. Или Букингемский дворец.
Что ж, Букингемский, не Букингемский, а дворец и есть. Впечатление, будто построил его человек, долго живший в бедности, а потом вдруг получивший возможность воплотить свою мечту о роскоши, созревшую по прочтении арабских сказок.
И воплотил.
Шустрые служители разнесли наш багаж. Мне достались апартаменты — три комнаты с роялем. Да-да, с роялем. Это Фишер посоветовал — заказывай, мол, что душе угодно, нужно приучать толстосумов, что шахматист малым не довольствуется, ему нужно много. Пусть толстосумы привыкают. Я и потребовал — рояль, настроенный и проверенный профессиональным пианистом.
