И мы прошли в ресторан, а Миколчук, думаю, пошел звонить Батуринскому. О том, что я с девушками. С Галиной Брежневой. И с замминистра, и… В общем, дела идут, контора пишет.
Для нас приготовили лучший столик. Подозреваю, что таких лучших в зале множество, но этот и в самом деле был хорош. Не слишком близко от музыки, не слишком далеко.
Я, однако, забурел. Обедаю в «Метрополе», ужинаю в «Москве».
Меня подробно расспросили и о том, что было в Спорткомитете, и о том, что сейчас говорил Миколчук.
Я отдавал отчет, что родственные и дружеские чувства чувствами и остаются, но важно другое: я сейчас купаюсь в лучах славы. Славы Фишера. Когда комета подлетает к Солнцу, у неё появляется длинный хвост. Вот и я сейчас приблизился к Фишеру и резко увеличился и в размерах, и в яркости. Ну, а через меня к Фишеру прикасаются и остальные. Потому такой интерес ко мне. Разгромит меня Джеймс Роберт Фишер, и я, как та комета, улечу обратно во тьму, в безвестность.
Но Павлову я сказал правду. У меня нет шапкозакидательского настроения, но и пораженческих мыслей тоже нет.
Фишер, конечно, силён, но я не слабее.
Ещё посмотрим, кто кого.
В сентябре.
26 июля 1974 года, пятница
ИНВЕНТАРИЗАЦИЯ ЧИЖИКА
— Один метр восемьдесят сантиметров!
Как приговор. За год я вырос на сантиметр. Почти. Ну, и ладно. Вполне приличный рост. Не слишком большой, не слишком маленький.
— Теперь на весы. Чижик, на весы!
Повинуясь, я встал на весы. Ну, точно поросёнок перед выставкой — рост, вес, пульс, давление, рацион — всё записывают в амбарную книгу.
— Шестьдесят восемь пятьсот.
Дело было в пятницу, дело было утром, натощак. На кафедре физического воспитания и лечебной физкультуры.
Взвешивала меня лично Лидия Валерьевна. Хоть и профессор, а не гнушается черновой работы.
Это не просто так. Это меня готовят к матчу. С Джеймсом Робертом Фишером. За мной наблюдают с первого курса. Дают рекомендации. Следят, чтобы не перетрудился. В общем, осуществляют поддержку согласно последним достижениям советской науки. За что я им благодарен. Нет, правда благодарен. Так, Лидия Валерьевна категорически против того, чтобы я наращивал мускулатуру. Не нужно этого, говорит. Излишняя мускулатура будет отбирать кровоснабжение у мозга, а это для шахматиста нехорошо. Во время стресса кровь невольно станет снабжать мышцы, а шахматисту нужно — мозг. Следует развиваться гармонично. Значок ГТО для шахматиста — как раз то, что нужно. А больше — ни-ни.
