На подначку я отвечать не стал. Легкое нажатие гладийного лезвия, удивительно громкий звук, с которым оно прошло сквозь кость, обиженный щелчок трескающейся пополам доски и вполне себе человеческое оханье горничной стали финишем этой быстрой и решительной ампутации. Пришлось перекладывать руку на более-менее сохранившийся обломок доски, чтобы еще раз полоснуть ножом, обрезая безымянный палец почти на сантиметр ниже того места, где его сменял металл. Расточительно, зато с гарантией, что в культях не останутся искусственные нервы, соединявшие протезы с плотью.
Рейко внимательно наблюдала, изо всех сил пытаясь спрятать собственное любопытство. Пришлось держать марку истинного английского джентльмена, что вылилось в неторопливом заворачивании левой руки в белоснежный платок. Вполне достаточно, чтобы выпрямившись, неспешно и размеренно выпить регенерационный коктейль. Больно было очень, казалось, что рука горит, и в неё одновременно с этим входят сверла парочки неумелых стоматологов, но я не позволил себе ни единого жеста, выдающего собственные чувства. Не сколько ради шоу для Рейко, сколько для четы Уокеров. Ну и для себя, разумеется. Это же просто пальцы.
Под действием коктейля кровь свернулась почти сразу, а через полчаса слегка воспалившиеся культи начали покрываться тончайшей пленкой кожи. Всё это время, я просидел в кресле, куря с невозмутимым видом и читая газету… под пакостное хихиканье Рейко и полные сочувствия взгляды, что бросала Анжелика, которую утянули играть в покер вместе с Эдной и Камиллой.
Злая-злая Рейко. Но её можно понять. Только мы отбили штурм войск даймё Категава, только первые из её соотечественников склонили перед нами свои головы, давая клятву служения роду Эмберхарт, только Холд начал походить на нормальный дом, как бедную беременную женщину хватают и тащат на жутком дирижабле через половину мира, в городе, что хуже Ада. Постоянный дефицит эфира в воздухе вызывал у бывшей Иеками дискомфорт, сравнимый с путами на ногах.
Посмотрев на слегка дрожащую руку и стряхнув начинающую подступать слабость, я решил сегодня постараться со снятием стресса у своей дорогой жены.
Два дня прошли как в тумане. Я, согласившись на дополнительное прикрытие, сновал по городу, половину времени отдавая местным делам и разведке ситуации в мире, а половину лишь «светясь» в различных знаковых заведениях, иногда даже с женой. «Рыбка» в виде наёмников и посланников моего отца наотрез отказывалась клевать. Многочисленные лондонские банды не приближались к нам даже на километр, а посещать сомнительные кварталы я остерегался, небезосновательно считая, что тогда у бывшего графа не останется сомнений в цели моего посещения Лондона.
