Конечно, внешние перемены это только начало, но и они уже обнадеживали!
Важнее же всего было то, что юноша все-таки сохранил способность открыто тянуться в ответ на доброту и смотреть вокруг с надеждой. Этот бледный росток, упорно пробивавшийся сквозь толстую корку грязи, сколько бы его не топтали, сейчас напоминал хрупкий молодой побег: чего проще, неловкого движения хватит, чтобы обломить. Но дай ему опору, чтобы стебель окреп, — и деревце вытянется, подымется, распустится нежным вишневым цветом…
Что ж, за опорой дело не станет, а вот с цветами пока придется подождать! Известие догнало Кера едва ли не на пороге родного дома и удивило так, как наверное еще ничего в жизни не удивляло.
— Он что, совсем с ума сошел?!
Тристан никогда не давал повода уличить его даже в призраке истовой религиозности, — иначе он бы наверняка не сменил веру так безболезненно для своей совести, — а вот поди ж ты! Предположить, что вернувшийся из короткой отлучки, доставившей им столько хлопот во время разбирательства с Фонтейном, брат отправится в путь снова, причем не куда-нибудь, а в святой хадж… Нет, на это не хватало ни воображения, ни логики!
Видно, в самом деле крепко зацепил его маленький синеглазый раб! С этой своей «недостойной» любовью брат борется отчаянно и жестоко, и чем это обернется — бог ведает, к добру ли, к худу так все сложилось…
Но только, хадж — это не в соседнюю деревню к приятелю заглянуть! Путешествие было опасным, не говоря уж о том, что могло занять не один год. Об Айсене, само собой, Кер позаботится, однако как сказать этому мальчику, только-только начавшему проникаться мыслью, что он такой же человек как остальные, и может заслуживать большего, чем быть постельной игрушкой, — что столь желанная встреча с любимым откладывается на неопределенный срок? Или возможно не состоится вовсе? Он ведь только на ней и держится.
Раздумья мужчины не могли быть более тяжкими, но по крайней мере честности юноша заслуживал точно.
Айсен принял новость внешне спокойно, и долго молчал, не поднимая головы, прежде чем повторить свое решение снова:
— Я подожду.
Вопрос в том, чего именно он может дождаться! — с горечью признал про себя Филипп Кер.
* * *
Даже ранняя весна на юге, само собой, не отличается особой суровостью, но и она может показаться слишком резкой тому, кто родился и всю жизнь прожил там, где не знают, что такое зима и холода. Погода, ясная и солнечная, еще не радовала настоящим теплом, случались и заморозки.
