— Тиски.
Фейран обессилено поник, оперевшись вздрагивающими руками о стол.
— Сколько? — глухо проговорил он, не поднимая головы.
— Что? — не понял Клеман.
— Поворотов винта.
— Не знаю…
— Узнай!
Мужчина выпрямился и жутко усмехнулся, заметив, что все трое смотрят на него с долей жалости: как будто уже не сомневались, что он повредился в уме от горя.
— 9-10 оборотов дробят кости в крошево, — объяснил врач. — Если было не больше пяти, и мы вытащим Айсена до того как начнется заражение и прочие осложнения — я наверняка смогу поставить его на ноги. Я оперировал ему пальцы, и Айсен даже играет… Я смогу.
Кантор кивнул, отдавая должное чужому мастерству.
— Видишь, — тяжело заметил брату Филипп, — необходимо торопиться! И все другие способы, кроме твоего средства, мы уже перепробовали…
— Хорошо… — после паузы прошептал Фейран и почти сполз по стене на скамью.
Прежде, чем уйти, Клеман задержался на пороге. Обернуться и взглянуть на мужчину не хватало решимости…
— Думаю, сильно искалечить его не успели, — тихо проговорил молодой человек. — Айсен действительно очень ослаб и быстро теряет сознание…
— Слава богу… — шепнул мужчина, сам в это мгновение похожий на покойника, который по какой-то странной причине задержался на этом свете.
Врачу не привыкать нести ответственность за чужую жизнь и принимать непростые решения, от которых эта жизнь напрямую зависит от рождения человека до самой смерти. Он войн, его враги — болезни и раны, а смерть — старая знакомая, закадычный недруг, повадки которого уже хорошо изучил, но с которым все равно то и дело приходится соревноваться, доказывая свое превосходство.
А каждый бой — последний, без возможности к отступлению.
Врач не может позволить себе принимать близко к сердцу страдания каждого пациента: даже сталь ломается, а что говорить о человеческой психике! Но врач, который уже не способен сопереживать, — перестает быть врачом…
Однако, врач — такой же человек, как и те, кого он лечит, он сам и его близкие не застрахованы от недугов, горестей и просто случайностей. И редко когда, даже самый искусный и самый опытный врачеватель способен сохранить самообладание, выдержку, необходимую рассудительность, если речь идет о ком-то дорогом ему. Хотя бы потому, что в силу своих знаний, в отличие от обывателя, в полной мере понимает характер угрозы, степень ее опасности, возможное развитие.
Конечно, когда под рукой есть все необходимое, а врач уверен в себе — наоборот, его умения становятся подмогой, а привязанность — дополнительным стимулом, поддержкой для обоих. Так, ребенок уверен, что родители справятся с любой бедой, а влюбленный спокоен от того, что между ним и болью стоит родной человек.
