От пинка, направленного в солнечное сплетение, Айсену удалось увернуться, но пока он пытался подняться, молодые господа уступили место слугам, скорее всего решив, что самим марать руки о постельного раба, подстилку — не достойно их положения. Его уже крепко держали, следующие несколько ударов, нанесенные куда более опытной и твердой рукой едва не погасили сознание. Тогда господа вмешались, поскольку попросту забить раба не входило в планы.
Айсен не кричал: звать на помощь было некого, унижаться и провоцировать юнцов, ошалевших от безнаказанности, окупавшейся весом кошельков их отцов, на еще большее глумление он не хотел, а говорить что-то было бессмысленно. Они определенно намеревались сполна расквитаться с нахалом, посмевшим заставить видеть в себе человека, пусть на краткий миг устыдиться своей спесивой высокомерной бездушности. Посмел не только забыть свое место, — в канаве, дерьме под сапогами, — но и претендовать на невыразимо большее. Это ли не преступление?!
Само собой, что физической силой Айсен не отличался, и уж тем более не был Голиафом, чтобы раскидать троих крепких мужчин, но природная ловкость и гибкость позволяли хотя бы уходить от некоторых ударов, не давая скрутить себя окончательно и не теряя надежды вырваться. Один из слуг попробовал схватить его за ошейник, но со вскриком отдернул руку, куда немедленно впились зубы. Со следующим ударом Айсен чуть-чуть их не лишился.
— Ничего, — протянул Дамиан, — сосать будет удобнее!
— Откуда бы такие познания? — Айсен не сразу понял, что это сказал он сам.
К демонам! Он пережил такое, на что у этих сопляков фантазии не хватит, так что стелиться под них не будет ни в прямом, ни в переносном смысле!
Записной острослов внезапно растерял все свои остроты. Дамиан вздрогнул и выпрямился, разом теряя свой небрежный скучающий вид.
— Пожалеешь, мразь! — прошипел молодой человек, глаза сузились в приступе бесконтрольной ярости от оскорбительного и дерзкого намека. — Держите его крепче и снимите лишнее!
Кивок недвусмысленно указывал какой именно предмет одежды будет таковым.
— Уж извини, что не сами, но здесь на мужские задницы ни у кого не встает. Арно!
Подручный исполнитель вначале тоже не понял, что от него требуется, и хозяин буквально сунул ему в руки небольшую дубинку, сорвав ее с пояса слуги.
— Вам не сойдет это так просто! — почувствовав, что штаны с него почти уже стянуты, Айсен начал вырываться с удвоенной силой, отчетливо понимая, что ему предстоит в противном случае, и стараясь достучаться хотя бы до кого-нибудь.
