— перехихикивающиеся между собой Катриона и Жюстина вовсе не были в курсе вопроса, но по всей видимости, не находили ничего постыдного в том, чтобы унизить человека, выставить его нагим на всеобщее посмешище.
Даже Алан был тут: стоял в сторонке со своей Амелией, глупо хлопавшей длиннющими угольными ресницами…
— Фей! — сомневаться, кто мог быть инициатором, тоже не приходилось. — Пожалуйста, мне надо выйти и одеться.
— Так выходи! — девчонка не собиралась уступать. — Или ты понимаешь только приказы?
— Фей!!
— Для тебя госпожа Фей! Или ты забыл? — вполне очаровательные глазки зло сверкнули на ошейник, губки искривила презрительная гримаса.
— Фей, мадам и метр Кер рассердятся, когда узнают… — Айсен цеплялся уже за последние соломинки.
— Смотри-ка, он и дуэнью изобразить может, — протянул Илье.
— Что с того, любезный друг? — делано изумился Дамиан. — Раз нижнее его отверстие используется… эээ… разносторонне, то почему бы и верхнему не быть столь же развитым?
— Ты полагаешь?
— А ты хочешь убедиться? — парировал повеса, и намекнул, понизив голос. — Все же, прежде чем сыграть в «ромашку» с русалочкой следовало бы увести наших дам…
Истинно рыцарская галантность! Илье кивнул, недовольный тем, что предложение на этот раз исходило не от него.
Чтобы не задумывали парни дальше, но главная возмутительница спокойствия спутала им карты:
— Фей, отдай! — Айсен протянул руку, приглашая бросить ему сорочку: уже куда ни шло, и черт с ней, что она намокнет!
— Забери сам!! Чего мнешься?.. Тебе же не впервой выставляться! — девчонка почти выплюнула фразу, свысока глядя на продрогшего юношу.
— Ну зачем ему? — тут же пожал плечами Илье. — Конечно, на его месте мужчина и мог бы застудить самое дорогое…
— Но нашей лазурноокой русалочке беспокоиться не о чем! — мгновенно подхватил его мысль Дамиан.
Айсен снова сделал шаг назад, погружаясь в стынущие с каждым словом воды по самую грудь…
Жизнь свободного человека состоит из выбора. Даже если мы подчас предпочитаем этого не замечать или стенать, заламывая руки, что оного выбора лишены… Выбор есть всегда! Просто не все и не всегда это сознают, не говоря уж о том, чтобы подумать о последствиях.
К добру ли к худу, Айсен свой выбор сознавал даже чересчур четко.
Выбор? Сбиться на мольбы, дать им забаву, которую они предвкушают с низшим по отношению к себе… Это он изучил сполна!!! Гораздо глубже и подробнее, чем эти недоросли могут представить! И было ли когда-нибудь такое, что его просьбы и слезы смягчали «хозяев»?
