Стол, например, ящики которого мне уже выдвигать не было охоты.
У меня вдруг возникла уверенность, что пока я рассматриваю куклу, она рассматривает меня.
Лицо у нее было почти взрослым, неестественно красивым: расставленные глаза с тенями, будто подведенные, длинные ресницы, маленький нос, бледный рот, слабый румянец на матовых, немного втянутых щеках.
Я встряхнулся. Закрыл шкаф поплотнее, и вдруг погас свет. Я попятился. Со стороны шкафа послышался прерывистый шорох, потом скрип дверцы.
Я выдавил спиной дверь и оказался в коридоре. У перил стоял Лагуна. Я поманил его.
— Иди сюда. Покажу кое-что.
Лагуна сверкнул очами.
— А ну…
Куклу мы обнаружили у окна. Она держалась за портьеру. Я видел, как ее рука сжимает плотную ткань.
Рожа у Лагуны вытянулась. Он заморгал.
— Что за дебош…
Кукла тоже ненаучно моргнула. Раз, другой.
Она моргала без остановки, как это делает человек, и переводила взгляд с одного лица на другое.
Я наклонился и взял ее на руки, с опаской, как мину. Кукла в руках моргала вяло, почти томно. Она была тяжелой и немного теплой, и вдруг словно ожила: зашевелилась, задвигала руками и ногами. Я поставил ее на пол, и она пошла.
Кукла шагала уверенно и пластично, как шагают люди.
— Меню, — сказала она.
Она зашагала прямо к Лагуне, и тот резво отскочил.
Перед ножкой стула она свернула.
В кабинет заглянул Витамин.
— Полиция! — отрывисто сказал он.
Мы вылезли на крышу. Внизу стоял рыбный фургон. Непосредственный Лагуна плюнул с изуверским лицом. Водолазы задрали головы. Мы отпрянули, и я покрутил пальцем у виска. Лагуна лишь пожал плечами.
Спустившись, мы пошли по слабо освещенной улице.
Практичный Витамин мечтательно щурился. Во всем архиве не обнаружилось ни одного документа.
Витамин, помимо очевидной торговой жилки, обладал завидной энергией. Хват мог для дела с самым возвышенным видом принимать участие во всех праздных общественных мероприятиях, без устали хлопая в ладоши и бескорыстно скалясь. Вот кому надо стать мэром. Я не подумал об этом всерьез.
Нам навстречу из темноты появился широко улыбающийся мулат. Его лицо залоснилось в круге света. Он улыбался всё шире и шире.
Лагуна громко, выразительно чавкнул жвачкой. Его цветущая физиономия выражала полную беспечность. Голова с покатым лбом и бобриком коротких волос откинута. Под атавистически широкими круглыми надбровными дугами и вокруг большого рта залегли тени. На обнажённых руках выделялись устрашающе тяжёлые блины бицепсов. Он был очень силён.
