— Все это интересно, но далеко отстоит от нашего дознания, — не без досады ответил Лыков. — Нам нет дела до маньчжурского сепаратизма, нас с Азвестопуло прислали сюда по другому поводу. Как нам использовать ваших людей в поимке банды Большого Пантелея?
— Сейчас дойдем и до этого, — примирительно сказал поручик. — Помните мое утверждение, что убивать китайцев приказало пекинское правительство? И их резидент во Владивостоке нанял на роль палача маньяка Чуму?
— Помним. Вы говорили, что резидент окопался в туземной полиции, его зовут Юйхундэ. А содержатель пивной Быдлов утверждает, что тот — фигура подставная, а имя настоящего резидента — Тунитай. Вы обещали ориентировать вашу агентуру. Ведь, если мы найдем заказчика убийств, то найдем и самих исполнителей, то есть Чуму с подельниками. Ну? Вы проверили нашу информацию?
За поручика ответил его старший агент:
— Проверяем. Похоже, ваш пивоторговец прав: Тунитай пропал из магазина, а покушавшийся на вас стрелок был из числа его приказчиков.
Азвестопуло поддел монгола:
— Вы пересказываете нам то, что от нас же и узнали. А нового ничего нет?
Оюулунбиельды хмыкнул и сказал поручику:
— Вот язва!
Он говорил по-русски без акцента, и даже слово «информация» было ему знакомо. Алексей Николаевич с интересом присматривался к старшему агенту. Его завербовал пять лет назад Николай Лыков-Нефедьев и доверял этому человеку. Значит, было за что.
Монгол не разочаровал статского советника. Он спокойно ответил греку:
— Есть новое, и оно подтверждает слова вашего информанта. Олег Геннадьевич говорил вам про осведа в Мукдене, в Монгольском бюро. Там насчет Тунитая узнать ничего не удалось, он лицо весьма засекреченное. Но есть другой источник. Это начальник топографического отдела при управлении наместничества Маньчжурии. Через него проходит тайная переписка резидента с пекинским министерством внутренних дел. Топограф сообщил, что адресата переписки — а за день из Владивостока иногда приходит до десяти шифрованных писем — зовут Фунги. Я проверил его личность и выяснил, что так зовут владельца дома на Аскольдовской улице, где несколько дней был прописан один из приказчиков магазина Тунитая.
— Почтовый ящик? — сообразил Лыков.
— Точно так, — подтвердил старший агент. — Прослеживается связь: китайский резидент — его почтальон — наместничество в Маньчжурии — МВД в Пекине. Видимо, мы имеем сильную организацию ханьской разведывательной службы во Владивостоке. Глубоко законспирированную и решающую много задач сразу. Создать такую под силу только выдающемуся человеку. И кажется, я установил, кто это.
