— А ну заткнись! — вдруг закричал Вадим.
Испуганно замолчали двадцать пять тысяч кур. С застывшими улыбками, с недосказанными репликами замер первый отряд. И маленькая тетка-работница (Вадим Купцов был на полголовы выше ее, в два раза шире и в четыре раза сильнее) неожиданно замахнулась на него, хотя стояла шагах в трех и никак не смогла бы дотянуться до него своею короткой рукой. Наверное, она поняла это сама и лишь сказала с невероятной горечью:
— Эх ты… мерзавец!
Собственно, вот эту последнюю реплику и услышала Валерия Павловна. И, мгновенно оценив обстановку, она коротко и повелительно крикнула своим:
— А ну быстро выйдите отсюда все!
Вот уж это она умела: так выстрелить, что ее никто и никогда не посмел бы ослушаться.
Потом она стала разговаривать с этой женщиной и невольно была, конечно, на стороне своих ребят. И не потому, что так уж верила в их правоту, а как… ну, скажем, как всякая тигрица бывает на стороне своих тигрят, понимаете?
— Вы мне расскажите, пожалуйста, что случилось, — попросила она.
Тетенька, которая не привыкла к разным объяснениям, говорила довольно невнятно, да еще и повторяла по пять раз одно и то же. И не забывала то и дело вставлять: «Вы их учительница, да? Ну тогда ясно! Вот вы их, вижу, научили хорошему».
Такое слышать каждому неприятно. А тем более воспитательницам. Нервы у них совсем не такие, чтоб их можно было натягивать на электрогитары. Однако Валерия Павловна все выслушала до конца и даже сумела в общих чертах разобраться, что к чему.
Она ушла, извинившись два или три раза и обещав наказать Вадима Купцова, — частенько люди успокаиваются, когда им скажешь: «Не волнуйтесь, я его накажу!» И на эту тетеньку тоже подействовало обещание, она успокоилась… к сожалению.
Твердым шагом Валерия Павловна вышла из птичника. И тут нервишки немного ее подвели — она обрушила на «тигрят» довольно-таки тяжелую артиллерию. Произошло короткое замыкание взаимного недовольства, во время которого весь первый отряд орал хором. Но Валерия Павловна опытным своим педагогическим ухом сумела и на этот раз расслышать суть. Она поняла, что зря распустила нервы. Ведь неминуемо приходится за это человеку расплачиваться, неминуемо, а он все равно распускает их, словно есть какая-то сладость в сотворении самому себе неприятностей.
Обычно, когда возникали такие вот ситуации, но все ж ситуации, которые она держала в руках, Валерия Павловна говорила:
— Так, ясно. Возражения принимаю, но через час. А пока надо действовать быстро. Приказываю… — Тут она приказывала, что именно и кому предстоит сделать. Потом добавляла: — На все про все четыре минуты!
