– Слушай, добрый молодец, – оживилась вдруг Русалка, – а давай ты меня освободишь.
Засомневался было Иван. А ну как затянет его Русалка в омут да и утопит в нём? Но потом пожалел бедняжку и одним махом разрубил цепь. Послышался громкий всплеск, и пропала Русалка, как и не было. Покрутил Иван головой да и пошёл себе дальше вдоль берега.
Всю ночь шёл Иван, а на рассвете увидел перед собой чудную картину: сидит на берегу богатырь, вместо меча держит в руках удочку. Смотрит богатырь с тоской на поплавок и думу думает – невесёлую, видно, думу. Взял Иванушка и рядом присел. Только тут богатырь спохватился. Вскочил, поспешно шлем на макушку нахлобучил и вытянулся в струнку. Иван даже растерялся.
– Вы, случайно, не Гвидон Салтанович? – осторожно спросил тогда богатырь.
– Не... Иван я...
– Царевич? – нахмурился богатырь.
– Какой там царевич... Можно просто Ваня.
– Очень приятно, – просиял богатырь. – А я тридцать четвёртый Богатырь.
– В каком смысле тридцать четвёртый? – удивился Иванушка.
– Ну, как же. – Богатырь вскинул брови. –
«Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольётся в шумном беге,
И очутятся на бреге
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря».
На самом-то деле во взводе у дядьки Черномора были тридцать четыре богатыря. Но... не складно! Вот меня и сократили, чтобы рифму и размер не портил. Черномор так и сказал: «Ничего личного». С тех пор я Бабе Яге служу, за озерцом присматриваю. Я богатырь... А у меня вместо меча – удочка. Ох, мне бы меч... Я б тогда...
– Вот что, богатырь, – решительно сказал Иван. – Давай меняться. Я тебе меч. А ты меня за это к Бабе Яге проводишь. Идёт?
– Дорогой ты мой человек, – растроганно залопотал богатырь.
И пошли они через лес, и вывел богатырь Ивана к знакомому частоколу. Мастер недрогнувшей рукой постучал в ворота. Долго ждать не пришлось, Баба Яга тут же выскочила на стук.
– Впервые вижу, чтобы ужин сам, по доброй воле, второй раз приходил! – удивлённо прошамкала она.
– Ты, бабка, вот чего... – сердито проговорил Иван, обиженный тем, что Баба Яга назвала его ужином. – Ты меня сначала напои-накорми, а потом и спрашивай.
Пришлось Яге расстараться, худо-бедно на стол накрыть.
Иван жевал, стараясь не задумываться, чем его кормят, и одновременно рассказывал, зачем пожаловал. Баба Яга слушала его, не перебивая, лишь время от времени головой кивала, знала она, какой крутой нрав у её дочери, Каменной Княжны.
– Плохи дела у нашей Катьки, – вздохнула Баба Яга и принялась рыться в том самом сундуке, в котором когда-то Иван прятался. – Куда ж оно подевалось-то... А, вот... Возьми-ка... Последнюю отдаю! – С этими словами она протянула Ивану склянку, на дне которой болталась мутноватая жидкость. – Это живая вода! Такая редкая вещь! Прямо вот от сердца отрываю! Только ради внученьки! А теперь слушай. Цветок этот из ; > Алатырь-камня надо бриллиантами украсить...
