незначительна.
Нечто во мне хотело, чтобы это было правдой, но…
– Тем не менее, – улыбка Дэша оттаяла, – я могу представить, как трудно регесторкам и роркам перестроиться на наш лад. Общества Воленстира и исконных народностей этой части мира формировались в разных традициях. На наше влияла токсичность. Она же положила доверие в основу союза между возлюбленными, и мы не посмеем его предать. Наказание за любое предательство в Воленстире – мучительная, показательная казнь. Это зарок Исхода. А для имперцев и рорцев – обман и измена в порядке вещей, отсюда твоя тревога, девочка.
– Вовсе нет, – упрямо возразила я. – Карла вот не испугалась, и Тарэзэс стер ей память. А что делать тем, кто хочет разорвать брак, но хозяин отказывается отпустить фактически свою собственность? Почти азаари, да? Мы в Регесторе сто лет назад уравняли женщин в правах. А вы застряли в своих варварских обычаях. А принудительная отправка на Остров? Что вы там с ними делаете? И вы еще удивляетесь появлению жар-птичек? Их не могло не быть.
Дэша мои аргументы не смутили.
– Последствия, вызванные дурным влиянием ваших культур. Трясти серпом и взрывать бомбы проще, чем создавать и объединять. К тому же, если очень хочется повоевать, повод найдется, не так ли? Но подумай вот о чем. Во все времена в Регесторе и Роре, в Воленстире, на Орабате и в Лорании, в патриархальных и матриархальных системах, при любом уровне свобод история хранит примеры как удивительно гармоничных союзов, так и абсолютно деструктивных браков, полностью разрушивших обоих партнеров. Так, может… дело не в системе, девочка? А в конкретных людях?
Сегодня явно не мой день. Редкие доводы прекратили приходить в голову, а еще я ощутила нарастающую неловкость, споря с опекуном на все эти темы.
– Не знаю… – вздохнула я устало. – Вот только именно в Воленстире можно конкретно облажаться.
– Можно. Но удачно подходящие друг другу влюбленные мужчина и женщина вместе способны достичь гораздо большего, чем поодиночке. Такие союзы редкость, и, наверное, я старомоден, но мне представляется, они стоят риска и борьбы. Как до Исхода, так и сейчас.
– Вы знаете, что было до Исхода? – уцепилась я за подвернувшуюся возможность сменить тему.
Конечно, обольщаться не стоило, кто-кто, а Дэш мне точно лишнего не сболтнет.
– Каждый легионер знает, что было до Исхода, – рассмеялся он, сразу смекнув, куда ветер подул.
– Ну да, ну да, – энергично покивала я. – Это же ваши страшные, особо охраняемые секреты ужасного Легиона. Которые вы никогда никому не откроете. А если учесть, что женщинам в суперэлитных рядах суперравноправной страны не место, то тайны останутся навечно покрытыми мраком.
