– Загляните, ну, что застыли?
Глянув на него исподлобья, я сообразила, что он начинает злиться, поэтому заставила себя стряхнуть оцепенение и поднять серебряную крышку.
На тарелке лежала ажурная змейка браслета. Золотого браслета, усыпанного зелеными камешками, в которых я заподозрила изумруды. Я в панике уставилась на Оттона, который невозмутимо наблюдал за мной.
– Что это? – Голос разом охрип.
– Наденьте его, – посоветовал герцог.
У меня все поплыло перед глазами, а щеки предательски загорелись. Да что же это? Вот, значит, как? И зачем? Чего он добивается этим подарком? Неужели не ясно, что девушка не может принимать такие драгоценности от мужчины, потому что невозможно их принимать, не считая себя обязанной.
– Я… – прошептала, опустив глаза, – я не могу, ваша светлость. Мне не нужно. Я благодарна, но не могу это принять.
– Наденьте, – повторил он, и голос обрел твердость стали.
Я глянула на Солью, и она едва заметно мне кивнула. Мол, не прекословь.
– Простите, но я не привыкла к подобным подаркам, если только это подарок, – уже тверже произнесла я.
А сама подумала, ох, куда тебя несет, Лора? Сейчас герцог и твою физиономию украсит таким же синяком, как и лицо Сольи. Почему-то уже не было сомнения, откуда у нее этот кровоподтек.
А черные глаза герцога метали молнии. Он отложил газету, поднялся из-за стола и медленно, будто бы крадучись, двинулся в мою сторону. Я, видя это, вскочила, собираясь рвануть к двери – и не надо мне ни ужина, ни браслетов ваших! Но, разумеется, не успела, лишь повернулась, чтобы бежать, но была крепко схвачена за талию и прижата… Святая Матильда! Он попросту схватил меня в охапку, одной рукой прижимая к себе, пальцами другой обхватив за шею. От мысли, что ле Ферн может попросту меня задушить, резко затошнило и перед глазами потемнело. Я слабо трепыхнулась в его руках, спиной сквозь одежду чувствуя жар крепкого тела, и едва не закричала от ужаса, когда поняла, что этот монстр попросту уткнулся носом мне в макушку и глубоко вдохнул, по-видимому нюхая мои волосы.
– Пустите, – прохрипела я, – мне плохо…
– Глупенькая, – кажется, он усмехнулся, – пора бы тебе умнеть, маленькая рыжая лисичка. И не отказываться от тех незначительных подарков, которые я могу себе позволить.
– Я не могу!
Тошнило все сильнее.
И если поначалу герцог ле Ферн не вызывал во мне отторжения, то теперь… О, мне было совсем, совсем плохо, когда он вот так обнимал меня, принуждая покоряться его желаниям.
