– Уничтожать устройства – пустая трата времени. – Он улыбнулся одними губами. – Чистая трата времени и денег. Что бы он там ни говорил, башня пострадала в результате диверсии.
– Эй, я вообще-то здесь, – сказал Шэй.
Патрик перевёл взгляд на него, и его рот открылся и закрылся, словно тело искало наиболее подходящий способ излить презрение.
– Есть особый вид столичных свиней, – сказал он, – которые приходят на наши земли и гадят.
– И как же Шэй умудрился нагадить на твоей земле, Патрик? – спросила Бриэль. – Ты ведь даже не родом из Оуэнбега.
– А тебе следовало бы быть умнее, Бриэль. Ты что, спишь с ним?
– Ну всё, хватит, – сказал Шэй. – Стоит мужчине с женщиной остановиться и поговорить, как вы сразу же начинаете подозревать, что они любовники?
Но Патрик не принял вызов; он лишь пожал плечами, поправил плащ и прошагал мимо них.
Шэй повернулся, провожая его взглядом:
– Выглядит он скорее подавленно. Герцог им недоволен, верно?
Бриэль кивнула:
– Патрик провалил какое-то важное задание.
«Видимо, то, где он должен был избавиться от меня».
– И потом, – сказала она, – он много месяцев обещал поймать думских диверсантов.
– Да нет никаких диверсантов.
Силуэт Патрика выступал на фоне раскислого серого неба, как палец, и Шэй с удивлением осознал, что не может заставить себя ненавидеть его.
Бриэль сказала:
– У меня ещё есть сомнения… и, как видишь, у Патрика тоже.
Разве он мог ненавидеть этого подонка? «Власть Дэлин разъела меня, власть герцога – его. Просто с Патриком это случилось быстрее».
В новых покоях, которые ему, без сомнения, скоро придётся освободить, Шэй открыл винный шкаф и посмотрел на пустые бутылки. Они назывались Вторник, Среда, Четверг, Пятница и Суббота. Вторник он выпил первой за много лет – купил её сам, как и Среду; остальное пришло в полотняных мешках, которые таскал деревенский мальчишка.
Теперь, когда устройства дракири были уничтожены, а разрушение башни стало неизбежным, пришло время послать за чем-нибудь покрепче.
2
И когда мальчишка не объявился, Шэй взял дело в свои руки.
В деревне, похоже, не помнили сожжения чучела и какую роль он в нём сыграл. Чем он был для этих людей, просто тенью? Если так, то ему бы хотелось исчезнуть полностью. Прошлой ночью ему пришло в голову бежать из герцогства, стать отшельником, однако отвращение к собственным мыслям взяло верх. За всю свою жизнь он ни разу не прятался от ответственности; было бы стыдно начинать сейчас.
Он уже был готов открыть дверь таверны, когда услышал:
