В очередной раз отстрелялась батарея, а значит, и наша работа закончилась.
Маскировать магию под взрывы реактивных снарядов — это моя идея.
В ходе войны основная масса японцев наблюдала магию лишь в моём исполнении. Будет совсем неплохо, если и в этот раз всё магическое вмешательство запишут на мой счёт. Авторитет князя Рюдзина нужно поднимать до заоблачных высот. Тогда у рядовых японцев даже тени сомнения не возникнет, начни они рассуждать — достоин ли князь стать мужем их Императрицы.
Так что обстрел укреплений реактивными снарядами — это всего лишь отвлекающий фактор. Даже генерал Каргальский, трепетно и с любовью относившийся к своему детищу, и тот признал, что фугасные снаряды в сто двадцать два миллиметра — это не панацея. Не справятся они со столь солидными и мощными стенами. Оттого и стреляли у нас сегодня батареи по очереди, а не так, как принято для большего эффекта — все единым залпом.
Тряхнуло на этот раз будь здоров! А потом ещё и ещё раз…
Целая череда толчков, в этот раз сопровождаемая теми звуками земли, что вызывают животный ужас.
— Так, вы сворачивайтесь, а мне пора. Самолёт долго ждать не будет, — оценил я силу землетрясения, посчитав её достаточной.
У кого как, а у меня начинается следующий этап операции.
Через десять — пятнадцать минут к Осаке подлетит самолёт, набитый листовками. И к этому времени мой дирижабль должен успеть занять заранее выбранную позицию.
Отчего-то я совсем не удивился, когда за несколько секунд до взлёта, в салон гондолы дирижабля проникли не совсем, чтобы посторонние лица. Мои великовозрастные друзья — приятели: Шабалин с Алябьевым.
Допустим, интерес Шабалина мне в некоторой степени понятен. Он давно хотел посмотреть, как работает магия на большой высоте, но вот Алябьев…
Впрочем, с ним тоже всё ясно. Мы ещё от земли оторваться не успели, а он уже дверцу бара открыл.
Но генерала сегодня ожидает большой облом. Дирижабль быстро набирает высоту и очень скоро всем нам предстоит надеть кислородные маски.
— Высота четыре тысячи двести. Мы на позиции, — услышал я рапорт второго пилота своего дирижабля.
— Кречет — Пилоту один. Мы на позиции, — прогундел я в рацию сквозь кислородную маску.
— Здесь Пилот один. Через две минуты буду над целью. Что с ветром?
— Практически — штиль. Приземный северо-западный, около метра в секунду.
— Принято. Поправку на ветер внёс. Захожу на цель.
Я врубил динамик рации на полную и пошёл к откатной двери гондолы. Сразу после доклада пилота мне нужно будет сыграть свою роль. Моя визитка — Огненный Дракон над Осакой, и небо, расцветающее всполохами северного сияния. Мне потребуется около минуты, чтобы вся эта красота пришла в действие, и этого времени самолёту достаточно, чтобы скрыться за пределы посветлевшего неба. Зато жители Осаки, дисциплинированно высыпавшие при землетрясении из своих домов, увидят падающие с неба листовки. Сто двадцать пять тысяч листовок! Успели. Напечатали.
