– Ишь, подлец, брезгует, – скалился Скарафаджо, усаживаясь на лавку.
– Ты бы постирал одежду, может, тебя и не гнали бы, – заметил Волков, после аудиенции у канцлера настроение у него было хорошее.
– Ладно-ладно, постираю, велю старухе своей, – обещал Роха и предупредил, – я закажу пиво, только денег у меня нет.
– Заказывай все, что хочешь, – разрешил солдат.
– Все? И свинину? Окорок? Сто лет не ел окорока, – не верил Скарафаджо.
– Окорок ему, и сыр, хороший сыр давай, и колбасу кровяную.
– Ту, в которой чеснока побольше, – уточнил Роха.
– И бобы с тушеной говядиной. И пива два кувшина, – заказал Волков.
– Неужто все сожрем? – веселился, тряся бородой, Скарафаджо.
– Ты думаешь, мне некого кормить, кроме тебя? – спросил солдат.
– Помню-помню, у тебя и семья, и холопы.
– Семьи у меня нет.
– А девка та красивая, значит, твоя… – догадывался Скарафаджо.
– Значит…
– А малая? Худая, в добром платье?
– Какая тебе разница, – Волков не хотел говорить на эту тему.
– Да никакой. Завидую просто. Все у тебя есть, да! Ты молодец, Фолькоф, всегда был молодцом, всегда знал, где самый жир.
– Про жир я знал не больше твоего, – заметил солдат.
– Да брось, ты из всех наших один, кто знал, как поближе к офицерам быть. Как дружбу с ними водить. За столами рядом сиживать.
Вроде как и простые слова, но солдата они задевали.
– Что ты несешь? – сухо спросил он.
– Да я не в упрек, Фолькоф. Но тебя все считали в роте пронырой. Офицерским любимчиком.
– Кто все? – мрачнел солдат.
– Да все, вся наша рота! Вся наша корпорация. Бителли называл тебя пронырой. И все остальные тоже, особенно после того, как пропали пятьсот шестьдесят дукатов, что мы нашли в обозе под Виченцей.
– Их украл лейтенант Руфио, все это знают.
– Да-да, Руфио, вот только нашли их мы, а отдал их лейтенанту ты.
– Так положено по контракту, знаешь, что такое контракт? И не я принимал решение, так решили старшины и корпоралы. А Руфио был батальонным маршалом, он хранил все деньги, – Волков пристально смотрел на Роху.
– Да, я знаю, что такое контракт, знаю, кто такой батальонный маршал. – Скарафаджо также не отрывал взгляда от солдата. – Да только вот в ту ночь, когда Руфио сбежал, ты разводил караулы.
– Что? – солдат глядел на сослуживца, думал, что и за оружие можно взяться.
– Это не я, это Бителли всем рассказывал. Не кипятись ты.
Солдат больше не хотел с ним разговаривать. Он просто спросил:
– Ты готов подтвердить свои обвинения железом?
– Чего? Да ты рехнулся, в самом деле? Да плевать мне на те дукаты, даже если ты и поделил их с Руфио. Что было – то быльем поросло. Давай лучше жрать. Ишь, придумал, я бы еще подумал драться с тобой, стой я на двух ногах, крепко бы подумал, а с одной ногой ты меня подрежешь, как новобранца.
