За годы, прошедшие с ночи, когда Безымянное заклинание обрекло на гибель десятки тысяч невинных, его сила настолько увеличилась, что придворные лизоблюды, начавшие сразу после войны сравнивать Шахриона с Первым Некромантом, в общем-то, оказались недалеки от истины.
«Жаль, что плата за могущество столь ужасна», — подумал Черный Властелин, ощущая начинавшееся подниматься откуда-то из глубин раздражение.
Непонятная, глупая и внезапная злость с каждым годом становилась все сильнее, и контролировать ее получалось хуже и хуже. Причем в последние месяцы процесс, кажется, начал приобретать лавинообразный характер. И, как будто этого мало, редкие сперва приступы головной боли усиливались с каждым днем, превратившись практически в непрерывную пытку. Вот уже почти два года Шахрион просыпался и засыпал, ощущая, как раскаленные иглы ввинчиваются в мозг. Иногда боль почти проходила, иногда, напротив, укладывала его на день-другой в постель. Но неизменным оставалось одно: она, как и Тень, стали вечными спутницами Черного Властелина.
Однако пока что некромант держался. Терпел, глотал пилюли, когда не помогало — выл от муки, но запрещал себе сдаваться.
«А раз я еще могу бороться, значит — буду», — решил император, в пол уха слушая витиеватый доклад наместника Ларнисии, которому выпала честь выступать первым. Ничего особо интересного тот не сказал: в провинции все хорошо, весна вступила в свои полные права и скоро можно будет собирать озимые — урожай должен быть отменным.
В тон ему распинался и благороднейший Корф Тифираэль, управлявший от имени императора Саргилией — житницей сперва Империи, затем — Исиринатии, и вот, опять Империи. Этот вещал, надувшись от осознания собственной важности, точно индюк, и согласно докладу выходило, что еще немного, и на землю ступить сама Мать Тишины, дабы похвалить своих верных детей за великолепно проделанную работу, так прекрасно шли дела в провинции.
«Так, хватит», — оборвал себя Шахрион, благосклонно внимая наместнику и прикидывая, каким образом получится истратить средства, полученные от продажи излишков зерна.
Сразу же вырисовалось несколько интересных вариантов, что заметно улучшило настроение императора.
«Быть может, в этом году все-таки сможем открыть школу для детей простых сословий», — рассеянно подумал Шахрион, слушая очередного сановника, — «очень не хватает образованных людей».
Время шло, один наместник за другим докладывал о событиях в провинции, император скучал.
