Вы, солдатики-уланы,
У вас лошади буланы!
Уж и где же вы, уланы,
Где вы были-побывали?
«Под Можайском воевали,
Мы Москвою проезжали,
Камен мостик переезжали,
Во слободку заезжали,
У вдовушки становились,
Просилися ночевати:
„Ты, вдова, вдова Аксинья!
Укрой, вдова, темной ночи,
Пусти, вдова, ночевати,
Ночевати, простояти!
Нас немножко, немаленько,
Полтораста нас на конях,
Полтораста пешеходов“.
А вдовушка не пущала,
Вороточки запирала,
Солдатушкам отвечала:
„У меня дворик маленек.
А горенка невеличка!
А детушек четверичко!
И горенка не топлена,
И щи с кашей не варены“.
А мы силой ворвалися,
Во горенку вобралися,
Расселися все порядком:
Пешеходы все по лавкам,
А конница по скамейкам,
А большой гость впереди сел,
Впереди сел под окошком,
А вдова стоит у печки,
Поджав свои белы ручки
Ко ретивому сердечку.
Стоит она, слезно плачет,
А большой гость унимает:
„Не плачь, вдова молодая,
Ты давно ль, вдова, вдовеешь?
Давно ль, горька, сиротеешь?“
„Я, живучи в горе, забыла“. —
„Уж и много ль, вдова, деток?“ —
„У меня деток четверичко:
Три сыночка, одна дочка“. —
„Уж и много ль, вдова, хлеба?“ —
„У меня хлеба осьмина“. —
„Уж и много ль, вдова, денег?“ —
„У меня денег полтина“. —
„Подойди, вдова, поближе,
Поклонися мне пониже.
Ты скинь, вдова, с меня кивер,
Во кивере есть платочек.
Во платочке узелочек,
В узелочке перстенечек,
Не твово ли обрученья?“
Как вдовушка догадалась,
И на шеюшку бросалась,
Горючими слезами заливалась,
Во новы сени выходила,
Малых детушек будила:
„Вы вставайте, мои детки,
Вы вставайте, мои малы!
Не светел-то месяц светит,
Не красное солнце греет –
Пришел батюшка родимый!“
А большой гость отвечает:
„Не буди ты малых деточек,
Я пришел к вам на часочек.
Не год мне тут годовати,
Одну ночку простояти,
С белой зарей выступати!“»
