Что пониже было города Саратова,
А повыше было города Царицына,
Протекала-пролегала мать Камышинка-река.
Как собой она вела круты красны
бережочки и зеленые луга,
Она устьицем впадала в Волгу матушку-реку,
Что по той ли быстрине, по Камышинке-реке,
Как плывут там, выплывают два снарядные стружка.
Хорошо были стружки приукрашены,
Они копьями, знаменами будто лесом поросли.
На стругах сидят гребцы, удалые молодцы,
Удалые молодцы, все донские, казаки.
На них шапочки собольи, верхи бархатные,
А кафтаны смурые кумачом подложены,
Астраханские кушаки полушёлковые,
Что зелен сафьян сапожки, высокие каблуки,
И с зачесами чулки, да все гарусные.
Они веслами гребут, сами песенки поют,
К островочку среди Волги становилися,
Губернатора они ждали-дожидалися,
Того ли губернатора астраханского.
Говорили тут разинцы-донцы, удалые молодцы:
«Еще что-то на воде да у нас белеется?
Как и белеются тут флаги губернаторские.
А и кого ждали-дожидалися, тот сам идет».
Астраханский губернатор догадался тут,
Как возговорит губернатор казакам-донцам тут:
«Ой же вы, казаки-донцы, люди вольные!
Вы берите золотой казны сколько надобно,
Вы берите платье парчевое-золототканное,
Вы берите все диковинки заморские».
Как возговорят казаки-донцы, люди вольные:
«Нам не дорога твоя золота казна,
Нам не дорого твое платье парчевое-золототканное,
Нам не дороги диковинки заморские —
Дорога нам губернатора головушка».
Как срубили тут буйну голову с губернатора,
А и бросили голову в Волгу матушку-реку,
Как тут разинцы-донцы, удалые молодцы, возговорили:
«Ты ведь, губернатор, строг-жесток к нам был,
Ты ведь бил-губил нас, в ссылку ссылывал,
