С 50-60-х годов XIX века воздействие творчества русских поэтов на народные песни развивалось уже в новых общественно-исторических условиях. Крушение крепостнической системы и рост революционного движения в это время глубоко отразились в передовой русской поэзии, придав ей новые идейные и художественные черты.
Наибольшее значение для народа в пореформенное время имели стихотворения Н. А. Некрасова. Изображая в своем творчестве всю безмерную тяжесть народного горя, Некрасов в то же время был выразителем народной мощи и силы. Народные массы могли найти в его произведениях не только реалистическое изображение своей жизни, но и наиболее передовое идейное осмысление своих современных социальных исканий. С другой стороны, успех в народе стихотворений Некрасова во многом определялся и их поэтическим стилем, проникнутым особыми чертами жизненного реализма и песенности. Не вдаваясь в народную песенную архаику, как это делали некоторые другие поэты его времени, писавшие стихотворения в условном «старорусском» стиле, Некрасов в своих произведениях, свободно используя традиции народной песенности, изображал современную народную жизнь со всеми ее актуальными запросами. Поэтому стихотворения Некрасова быстро усваивались народом и служили для него как бы образцами новых песен. Особенно большой успех выпал на долю знаменитой некрасовской «Коробушки», которая совершенно слилась с народными песнями.
Новые черты некрасовской песенности имели большое влияние и на творчество многих других поэтов его эпохи, стихотворения которых также проникали в народные массы. Наиболее популярными в народе, после стихотворений Некрасова, во вторую половину XIX века стали стихотворения И. С. Никитина, И. 3. Сурикова, а также отдельные стихотворения таких поэтов, как А. Н. Плещеев, Л. Н. Трефолев, Д. Н. Садовников и др.
Наряду с стихотворениями русских поэтов народный песенный репертуар на протяжении XIX и начала XX веков пополнялся и за счет так называемых «новых» народных, или «городских», песен. Они возникали в России в связи с ростом городов и с образованием в них особых социальных низов: ремесленников, мещанства, мелких служащих, городской прислуги и т. д. Вся эта городская среда, не составлявшая основных масс пролетариата и крестьянства, первоначально создавала песни только на бытовые темы, в идейном отношении сильно отстававшие от других народных, и в особенности рабочих, песен. Кроме того, многие издатели лубочных песенников наводняли всю Россию массой бессодержательных стихотворений и песен, написанных в стиле «городских» песен. Однако городские песни были достаточно разнообразны по своему содержанию и художественному стилю, а потому и их влияние на народный песенный репертуар было неодинаковым. Их худшие образцы, многие так называемые «мещанские романсы», безусловно не были положительным явлением, что как бы понималось и самим народом, так как они неглубоко проникали в народные массы и обычно скоро забывались. Но лучшие городские песни надолго входили в число народных песен. В конце же XIX — начале XX века в связи с развитием массового рабочего движения городские песни стали быстро дополняться и другими новыми народными песнями, содержание которых уже далеко выходило за пределы только бытовой тематики. Созданные в передовых слоях народа или отдельными поэтами, выходцами из народной среды, такие песни иногда даже заменяли собою старинные народные песни на какую-либо определенную тему. Например, новая песня «Вот мчится тройка почтовая» в это время как бы заслонила собою старинные народные песни на ямщицкие темы; песня «По диким степям Забайкалья» — песни на тюремные темы; песня «Последний нынешний денечек» — на рекрутские. К числу таких новых песен можно отнести песню «Трансваль» о бурской войне, содержание которой косвенно звучало призывом к борьбе с народными угнетателями. В песне «Кочегар» сочувственно изображалась судьба русского матроса, умиравшего в море вдали от родины и семьи. Особенно же замечательными были некоторые песни периода русско-японской войны.
