Совы охотятся ночью | страница 10
Панос в тот день не вышел на работу. Вангелис опоздал. Компьютер Андреаса глюканул — а я ведь давно просила его посмотреть — и ухитрился отправить в спам запросы на бронирование двух номеров. Когда мы это обнаружили, клиенты уже заказали комнаты в другом месте. Перед сном мы пропустили по стаканчику «Метаксы», местного бренди, единственного достойного в Греции, но настроение у меня не улучшилось, и, когда Андреас спросил меня, что не так, я наконец не выдержала.
— Что не так? Да все, черт побери! Какого хрена вообще спрашивать, неужели не ясно?!
Я, вообще-то, не употребляю крепких выражений… по крайней мере, в адрес людей, которые мне нравятся. Лежа в постели и глядя на раздевающегося Андреаса, я злилась на себя. Я испытывала весьма противоречивые чувства: мне хотелось обвинить Андреаса во всем, что случилось с момента моего приезда на Крит, но в то же время я терзалась угрызениями совести за то, что подвела его. Однако хуже всего было ощущение беспомощности: события текли своим чередом, и я плыла по течению, а не направляла его. Неужели я осознанно выбрала жизнь, где совершенно чужие люди имеют право унизить меня из-за пары евро и где все мое благосостояние рушится из-за сорвавшейся брони?
В этот миг я поняла, что должна вернуться в Англию и что на самом деле я уже некоторое время хотела этого, даже если и пыталась убедить себя в обратном.
Андреас почистил зубы и вернулся из ванной голым, каким всегда ложился в постель, напоминая одну из тех фигур — эфеба, а быть может, сатира, — которые можно увидеть на античных вазах. Мне подумалось, что за пару минувших лет он стал в большей степени греком, чем раньше. Его черная шевелюра сделалась чуть более косматой, глаза немного потемнели, а в манерах появилась некая вальяжность, какой я не замечала в бытность Андреаса преподавателем в Вестминстерской школе. Он также прибавил в весе, хотя, возможно, его животик, не замаскированный пиджаком, просто стал чаще попадаться мне на глаза. Меня по-прежнему влекло к нему. Но при этом мне вдруг захотелось с ним расстаться.
Я выждала, когда Андреас уляжется. Спали мы под одной простыней, с открытыми окнами. Комары в такой близости от моря почти не водились, и я предпочитала ночную свежесть искусственно охлажденному воздуху из кондиционера.
— Андреас… — начала я.
— Чего?
Если бы я не помешала, он бы заснул через несколько секунд. Голос у него уже был сонный.
— Я хочу вернуться в Англию.
— Что? — Он повернулся и приподнялся на локте. — Зачем?