Мои мысли начинали забредать в темные закоулки, мое одиночество в доме у океана давало моим сомнениям, неуверенности и паранойе большой простор. Страх нарастал. Отравлял. Было ли между нами что-то не так?
Однажды я уже чувствовала себя так. Шесть лет назад у меня было похожее ощущение. Уильям тогда проводил больше времени в офисе, и маленькие изменения вызвали у меня подозрение. Одеколон, который он начал регулярно использовать. Новый режим тренировок, которого он придерживался. Невиданный энтузиазм по поводу офиса.
Однажды я получила удаленный доступ к его компьютеру и провела часы, прочесывая его электронные письма, прежде чем нашла потенциального виновника. Сначала письмо от его ассистентки, в котором она назвала его «мистер президент». Это было хоть и немного странно, но не слишком из ряда вон выходяще. Он был президентом и управляющим своих компаний. Но в своем ответе он назвал ее «мисс Левински».
Я смотрела на слова, пока они не поплыли, а в уголках глаз не защипали слезы, быстро отертые и замещенные чем-то сильнее — злостью.
Я распечатала каждое письмо в их переписке с начала ее работы и накинулась на них с маркером и ручкой, подчеркивая уличающие реплики и делая заметки с кучей восклицательных знаков. К тому времени, как мой ничего не подозревающий муж вернулся домой, каждая поверхность его кабинета была укрыта яростными белыми страницами, а мои сумки были упакованы и собраны у двери.
Я была как маленькая змейка, неспособная контролировать свой яд и впрыскивавшая его весь при первом ударе, не оставляя резервов для невзрачной брюнетки, перешедшей черту с моим мужем.
И она была невзрачной. Это тревожило меня. В нашем браке я была настороже перед юными соблазнительницами, королевами гламура, пинап моделями, маскирующимися под канцелярских крыс. Я знала его типаж — длинноногие брюнетки с красивым телом — и блокировала все потенциальные угрозы с выверенной точностью. Он был сексуальным мужчиной, привлекавшим практически каждую женщину, и я провела первые несколько лет брака, играя в бадминтон с красавицами, пока не удостоверилась в его верности. Но затем, когда он загулял, это случилось с самой обыкновенной женщиной. Брендой Флорт. Сорок два года при его тридцати пяти. Полноватой в талии и носившей слегка коротковатые штаны. Очки, потому что «от контактных линз болели глаза». Ее волосы были в вечно беспорядочном пучке. Она была женщиной, на которую Уильям никогда бы даже не посмотрел, и все же это случилось. Он рискнул нашим браком ради флирта. И я убедилась, что в мгновение, когда он вошел в дверь, он это понял.
