— Что, если я избавлю вас от общения с Уильямом? — предложила я. — Вы можете пропускать совещания. Закончить оставшиеся задачи самостоятельно. Работать из дома два дня в неделю.
Она вскинула бровь:
— Вы заставите Уильяма не разговаривать со мной? Невозможно.
Вероятно, она была права, но я пробивалась дальше, готовая при необходимости использовать тонкий конверт в своем кармане.
Может, не придется. Может, этого хватит, чтобы уговорить Мэрилин остаться. Я на это надеялась.
Она уже качала головой, словно слышала мой внутренний монолог.
— Мое решение окончательное. Я ухожу через неделю. Ему повезло, что я торчу здесь последние две недели, — заявила она и встала. — Мне нужно возвращаться к работе.
Я потянулась в карман и вытащила конверт.
— Есть еще один вопрос для обсуждения.
— Я сказала, мое решение окончательное.
— Мэрилин, — продолжала настаивать я и посмотрела ей в глаза. — Поверьте мне, вы захотите это услышать.
— Говорите уже, Нина.
— Я знаю о Джеффе. — Четыре коротких слова были такими приятными на языке. Я испробовала разные способы, чтобы нанести удар, и услышала победную нотку в своем ответе, несмотря на все мои усилия ее сдержать.
Она не шелохнулась. Не осунулась и не побрела обратно к своему стулу. Она не моргнула, не вздрогнула, вообще никак не отреагировала. Она взглянула на меня с размеренным, отработанным контролем женщины, которая пережила все.
— Джефф мертв, — сказала она.
Я посмотрела ей прямо в глаза:
— Я могу засвидетельствовать после вчерашней встречи с ним, что это не так.
* * *
Сорок пять минут спустя я наблюдала, как Мэрилин отзывает свое увольнение по электронной почте, нажав на «Отправить» с враждебным презрением. Мне было все равно. Я обезопасила свою работу, а ее четверо детей и муж продолжат жить с убеждением, что ее пятый сын умер при преждевременных родах, а не жил в доме для выздоравливающих, задувая свечи на своем торте в честь тринадцатилетия без единого родственника рядом.
Я принесла Уильяму документы, тихо входя в сверкающий и утонченный кабинет с видом на кусочек океана. Все было стеклянным — дверь, сквозь которую я вошла, стены между нами и соседним кабинетом, панорамные окна, отделявшие комнату от пустоты на высоте пятидесяти футов. Не будет быстрых перепихонов в его кабинете, разве только если он захочет, чтобы на это посмотрела вся команда.
Он взглянул на бумаги, не отрывая рук от клавиатуры компьютера, а затем кивнул.
— Хорошо. Закрой дверь, когда будешь выходить.
