— Мне действительно нужно поговорить с Декатерами или это была просто уловка, чтобы сбежать от беседы? — Он поставил свой бокал на широкие каменные перила, пока я наблюдала, как ночной воздух взъерошивает его седеющие волосы.
— Это была уловка, но давай все равно сделаем это для вида. — Я пошла обратно на вечеринку, но он одной рукой обнял меня за талию и притянул к себе.
— Останься здесь, — попросил он, затем обхватил мое лицо ладонями и внимательно посмотрел на меня, изучая мои черты. — Я с самой красивой женщиной в мире. Позволь мне насладиться ею на мгновение.
Я с улыбкой взглянула ему в глаза и сказала, что буду здесь столько, сколько он захочет. А затем оглянулась на вечеринку и, понизив голос, предложила улизнуть отсюда.
— Если поспешим, мы еще успеем в то кафе у Стэнфорда, где подают твой любимый яблочный пирог, — уточнила я. — И если тебе повезет… — Я прикусила нижнюю губу. — У тебя появится возможность потискать меня в машине.
— А как же гости? — поинтересовался он, немного хохотнув, и в его глазах зажегся озорной огонек.
— Дворецкие присмотрят за ними. А Анди проведет негласный аукцион. — Я шагнула к темному углу балкона, откуда лестница вела в сад, и поддразнила Уильяма: — Ну же… Я знаю, где они держат ключи от Ferrari.
Он поймал меня за секунду до того, как я ускользнула вниз по лестнице, и прижал меня к груди в страстном поцелуе. Я погрузилась в прикосновение, сжав воротник его смокинга в кулаке, и поцеловала его сильнее.
Есть мужчины, которыми ты владеешь.
Есть мужчины, которых ты одалживаешь.
И есть те, которых ты берешь.
Я никогда и никому не позволила бы забрать его у меня.
Нина
Для женщин вроде Кэт Уинторп существовали слова из четырех и пяти букв. Я стояла в нашей ванной и глядела в зеркало, доставая бутылку увлажняющего крема из картонной коробки возле раковины. Несмотря на все заверения моего хирурга, морщины вокруг глаз у меня стали заметнее. Я повернула голову в одну сторону, ища линии на шее, и обрадовалась, что кожа была гладкой и естественной. Не свисала. Не натягивалась слишком сильно. Я вспомнила шею Кэт Уинторп, аккуратную округлость ее подбородка, идеальный цвет кожи. Ей было максимум тридцать пять. Да, тридцать пять, но при этом у нее, наверное, до сих пор просили документы в продуктовом. Не то чтобы Кэт Уинторп ходила в продуктовые.
— Какой вечер! — подметил Мэтт, который встал позади меня, возясь со своим галстуком-бабочкой. Его пиджак и жилет были брошены у двери, уже уложенные в сумки из проката. — Нехилый дом, а?
