Лучше бы он не смотрел.
В углу, не касаясь спинки стула до невозможности прямой спиной и аккуратно положив ногу на ногу, сидел человек в черной эсэсовской форме: перчатки, кресты, значки, ремни, кобура, начищенные до зеркального блеска сапоги, из-под фуражки с серебристой мертвой головой - почему не снял убор в помещении? холодный немигающий взгляд льдистых голубых глаз...
Обмирая, как в кошмаре, Иван смотрел на невозможного персонажа, чувствуя, что уже не сомневается в абсолютной нереальности происходящего. Шутки, похоже, закончились: Иван явственно обонял запах керосина, витавший над его личным делом...
- А это, - профессор сделал широкий жест рукой, - господин...
- Кляйн, - проскрипел эсэсовец. - Оберштурмбаннфюрер Генрих Кляйн.
Он встал со стула, и все его портупеи с сапогами заскрипели в унисон с голосом хозяина.
- Герр Кляйн, - произнес профессор, - занимается тем, что...
- Подождите, профессор, - перебил его эсэсовец. - Я сам. Он подошел к Ивану, измерил его холодным взором и заговорил:
- Я занимаюсь тем, что отвечаю за секретность экспериментов, проводимых лабораторией профессора фон Кугельсдорфа. Я по мере сил борюсь с врагами нации и фюрера, со шпионами и диверсантами, но, - он поднял палец, - честным немцам бояться меня нечего. Вы будете отвечать на мои вопросы... Так?
- Да, - чуть ли не прохрипел Иван.
- Отлично, - удовлетворенно кивнул Кляйн. Он заложил руки за спину и некоторое время ходил по комнате. Потом вдруг резко повернулся и в упор спросил у Ивана по-французски:
- Ваше имя? Чин? Задание?
Придумал бы что-нибудь поновее, разозлился Иван. Что за шуточки, в самом деле? Ротмистр задрипанный. Жандармская морда.
- А почему по-французски? - задал он резонный вопрос. - Я что, похож на лягушатника? В моем лице есть что-то гасконское?
-Вообще-то нет,- несколько недоуменно произнес Кляйн.
- Тогда в чем же дело?
Немец не ответил. Создалось впечатление, что он желал бы почесать в затылке.
-А кто же вы тогда такой? - в затруднении спросил он. - Американец? Англичанин?
Иван укоризненно смотрел на него.
- Неужто поляк? - в священном ужасе проговорил Кляйн.
- Еще скажите, что я русский, - печально молвил Иван.
- Ну, это уже чересчур, - хмыкнул оберштурмбаннфюрер. - Я такого говорить не собирался...
Он сокрушенно покачал головой, а Иван в это мгновение с ужасающей отчетливостью понял, что все это - не шутка, не розыгрыш и не бред, а самая что ни на есть реальная реальность - какой бы странной и страшной она ни казалась, - и что в этой реальности ему предстоит находиться неизвестно сколько... и кто знает, чем все здесь происходящее может для него; да и для других, закончиться... и закончится ли вообще.
