Не знаю, сколько человек было в группе захвата, но двум первым, что бежали вслед за собакой, особенно не повезло. Первую пулю получила собака, тот солдат, что держал её за поводок, умер следующим, боевые навыки не подвели, пуля вошла ровно в середину лба. А следующий успел вскинуть автомат, вот только стрелять на бегу — не самая лучшая идея, в итоге он тоже лёг рядом с остальными. А я побежал дальше.
Не побежал, понятно, похромал на подламывающихся ногах, но и это был путь к свободе. Путь в другой мир, где я смогу обойтись без войны с пришельцами и регулярного умирания. Редкие кустики скрывали меня от преследователей, которые, увидев печальную судьбу товарищей, теперь осторожничали. Впереди грунтовая дорога, а за ней достаточно густой лес, там меня и вовсе не догонят. Возможно, сейчас поднимают группы на перехват, но мы ещё посмотрим, кто на что способен. С этой мыслью я сменил обойму. Резкий оптимистический порыв придал сил, я снова побежал, вот уже дорога, вот я её пересёк, вот и спасительный лес…
В американском кино попадаются якобы смешные моменты, когда бегущий человек натыкается на прозрачную преграду. Он словно бы размазывается по ней, скорчив смешную рожу. То же самое произошло со мной. До леса оставалось метра четыре, когда я с размаху влип в прозрачную ограду. Больно ударился, разбил бровь, по лицу струйкой потекла кровь, а я медленно сполз вниз, тупо глядя на прозрачный забор.
Постепенно до меня начало доходить. Это не прозрачная преграда, не забор, за которым свобода и мирное небо. Это экран, который показывает другой мир. Того, другого мира нет вовсе, он нарисован, чтобы сбить с толку меня. А настоящий мир заканчивается вот здесь. Есть только этот проклятый город, а мир за его пределами не существует, а значит, нет и никакого Антона Резникова, капитана спецназа в отставке, имеющего жену и дочь, есть непонятно кто, находящийся непонятно где, в личном аду, например.
Но долго сидеть и убиваться мне не дали, подбежали четверо и, взяв меня на прицел автоматов, потребовали сдаться. Не знаю, кто виноват в моём нынешнем состоянии, но можно хотя бы сорвать зло на ком-то. Сжав пистолет, я встал и выпрямился.
— Вы это видите? — спросил я, постучав по картинке, изображающей внешний мир, — Видите? Мира нет, есть только картинка и этот проклятый город и вы, созданные, чтобы мучить меня.
— Бросай оружие, — спокойно повторил один, не опуская автомат.
А ведь я поначалу планировал в случае задержания вызвать Лямкина и беседовать с ним, но теперь, когда ясно стало, что людей в имеющемся куске мира точно нет, мне стало на всё наплевать. Смертью больше, смертью меньше, всё равно, всё это ненастоящее. Шансы нулевые, но мне было наплевать.
