Тут в коридоре послышались шаги. Я напрягся и достал пистолет, в длинном коридоре почти ничего не было видно, но тут из-за поворота стал виден свет, который приближался, вот светлое пятно вышло на коридор, стало возможно разглядеть человека, идущего с маленьким фонариком в руке.
— Стой! — резко сказал я, удерживая его на прицеле, — наведи фонарь на себя, иначе выстрелю.
Он не стал сопротивляться, фонарь высветил невысокого роста пожилого мужчину в белом халате не первой свежести.
— Не стреляйте, пожалуйста, — тихим голосом попросил он, — я не собирался вам навредить, просто не знал, что в больнице есть кто-то, кроме меня.
— А кто вы? — спросил я, не отводя ствола. — Врач? Из какого отделения?
— Можно сказать и так, — он невесело улыбнулся, — я из того отделения, что находится в подвале.
— Не понял, — честно признался я.
— Морг, — объяснил он, — я патологоанатом, моя фамилия Медников. Пётр Ефимович.
— Антон Резников, военный пенсионер, — отрекомендовался я, — приятно познакомиться, проходите, тут есть второе кресло. Хотя, нет. Посветите сперва себе на голову.
Он навёл луч света на коротко стриженную седую голову, шрамов не обнаружилось.
— Понимаю ваше беспокойство, но киборги, какими бы умными они ни были, просто неспособны к сложным фразам и длинным рассуждениям.
— Что касается меня, — попытался я опередить его вопросы, — то свои шрамы я получил ещё до катастрофы, можете убедиться.
— Я уже убедился, что вы человек, — спокойно сказал он, — исключительно исходя из вашего поведения и сложной речи, а шрамы, да, действительно имеют куда более давнее происхождение.
— Не могу сказать точно, — ответил я, протягивая ему кружку с коньяком, — вот, пейте, мне завтра нужна свежая голова.
— Благодарю, — отозвался он, принимая кружку.
— Так вот, — продолжил я, — было какое-то покушение, я получил травму головы и впал в кому. Потом, когда всё началось, меня, по всей видимости, забыли эвакуировать. Могло такое быть?
— Могло, — задумчиво сказал он, — но маловероятно, вы ведь в реанимации лежали?
— Да.
— Больных отсюда эвакуировали в числе первых, при этом начинали именно с тяжёлых, странно, что забыли вас. Может быть, вы были нетранспортабельны?
— Если бы всё было так плохо, вряд ли бы я смог потом очнуться, — я попытался рассуждать логически, — была травма головы, потеря памяти, но в целом я чувствую себя здоровым.
— Позвольте спросить, а откуда вы знаете своё имя?
— Мне его другие люди сказали, сам я ничего про себя не помню.
