— А как вас зовут?
— Се… Антон. Антон Резников. Офицер спецназа. В отставке. Сейчас не в лучшей форме.
— Это хорошо, — как-то совсем спокойно ответила она, — тут за мной погнались какие-то, я кое-как убежала. А ты меня защитишь.
— А родители где? Почему не эвакуировалась. Детей и женщин первых грузили.
— Отец по делам улетел, должен был только через неделю вернуться, а мама на Мальдивах, она всегда куда-нибудь летает, когда отца нет.
— Вон оно как, — усмехнулся я, — начинаю понимать. А ты что делала?
— А мы с подружками тусили всю ночь, а потом они ушли, а я спать завалилась. С утра на улицах что-то кричали, но у нас звукоизоляция хорошая, почти ничего не слышно. Я только одеяло натянула и дальше спать.
— А потом?
— А потом всё засветилось, даже сквозь жалюзи видно было, я испугалась и под кровать залезла. Потом взрыв, стёкла вылетели, я, наверное, отключилась. Когда очнулась, услышала, как какие-то люди по квартирам шарят и вещи выносят. Я испугалась, схватила сумку, телефон и деньги, а потом увидела, что они все в соседской квартире, выскочила в окно и убежала. Я в другом доме пряталась, туда ещё никто не приходил, а там еда была и вода тоже. А как закончилось всё, я в магазин пошла.
— Хорошо, что хоть этаж первый был, — заметил я.
— Первый и второй, у нас двухэтажная квартира была.
— Странно, не похожа ты на дочь богатых родителей.
— Конечно, — фыркнула она, — меня ведь с постели подняли, я не успела себя в порядок привести. А одежда, так эти шмотки дорого стоят, их в Европе покупали, просто стиль такой.
— Мне не понять, — честно сказал я. Действительно, не понять, эти тряпки бомж-стайл, возможно, стоят, как моя годовая зарплата. А то, что стиль такой, так у европейцев этих в голове тараканов много.
— Теперь всё иначе будет? — спросила она, — и деньги уже не действуют?
— Нет, что ты, — поспешил я её успокоить, — это только локальный Апокалипсис в отдельно взятом городе.
«Или в отдельно взятой голове, — подумал я про себя, — моей голове».
— Не переживай, Ксения, твой папаня уже обивает пороги высоких чинов и раздаёт взятки налево и направо, пытаясь выяснить, где ты и что с тобой. Очень может быть, что тебя и через кордон пропустят, как фамилию назовёшь. Всё, как обычно, все равны перед законом, но некоторые равнее.
— Правда?
— Думаю, что, скорее, немножко да, чем совсем нет.
Услышав такой ответ, она заворочалась, устраиваясь поудобнее.
— Слушай, Ксения, — меня вдруг осенило, — а у бати твоего ружья, случаем, не было?
