Корпус, где учились и жили студенты четвертого курса, был самым ближним к главному, поэтому идти пришлось недалеко. Я бросила несмелый взгляд на каток, залитый для завтрашнего бала, и ощутила, как во рту пересохло от волнения.
– Не переживай, Хлоя, – мягко улыбнулась Ким и положила мне руку на плечо, – завтра все пройдет идеально. Я уверена.
– Я говорила миссис Патчис, что не хочу танцевать у всех на глазах, а она и слушать не хочет. – Я вздохнула и не удержалась от еще одного страдающего взгляда на каток.
– Все, кто видел, что ты вытворяешь на коньках, восхищаются твоими способностями. Одна ты не веришь в них, – продолжила успокаивать меня подруга. – Я вот жду не дождусь, когда увижу танец, который ты приготовила.
Я не стала спорить, потому что эта дискуссия все равно ни к чему не приведет. Отвертеться от выступления мне уже никто не позволит, а веры в себя от слов Ким не прибавится. Я обожала коньки и танцевала на льду с самого детства, но делать это старалась вдали от посторонних глаз. Излишнее внимание к моему увлечению смущало, поэтому танцевать я чаще всего выходила поздним вечером или в те часы, когда все студенты заняты на уроках.
Бэтани встретила нас с хмурым лицом, скорее всего, уже предвкушая метания моей подруги от одного цвета к другому. Прежде чем Ким открыла рот, девушка выставила вперед руки и спросила:
– Ким, а если нам прекратить твои мучения одним махом?
Я с надеждой посмотрела в лицо девушки, которая будто сама боялась того, что собиралась сказать. В комнату она нас еще не впустила и даже дверь придерживала бедром, будто готовилась ее захлопнуть, если Кимберли вновь начнет сомневаться.
– Я кое-что сделала, но понятия не имею, как ты отреагируешь… – чуть сморщившись от неуверенности, сказала Бэтани.
– И что же ты сделала? – округлив и без того выразительные зеленые глаза, спросила моя подруга.
Бэтани бросила на меня робкий взгляд, словно искала поддержки, а потом отступила, пропуская Кимберли внутрь. Девушка вошла в комнату одна и через, показавшееся вечностью мгновение завизжала. Мы с Бэтани переглянулись, с лица мастерицы сошли все краски. Новый визг заставил нас броситься в комнату.
Ким держала в руках удивительно воздушное платье с пышной короткой юбкой и расшитым лифом. Само платье осталось фиалковым, а вот вышивка и небольшой газовый шлейф были нежного мятного цвета. Сочетание получилось потрясающим, и так подумала не только я. Кимберли прижимала наряд к груди и даже слегка подпрыгивала от восторга.
