Взгляд Кристоффа был прикован к развилке ее бедер, и девушка почувствовала, как становится еще более влажной. Осознание того, что муж смотрел на нее там, заставляло ее тело истекать влагой в ожидании, когда его твердый член войдет в него. При первом ощущении пальца Кристоффа, скользящего по ее складочкам, Вероника закрыла глаза и вздохнула. Эти новые и такие непривычные прикосновения были настолько приятны, а тот факт, что дарил их Кристофф, делало все только еще более великолепным. Вероника даже не подозревала, насколько она жаждала этого до тех пор, пока муж наконец не принялся ласкать ее. Мужчина, чуть нажимая, скользнул ладонью по ее киске, едва дотрагиваясь до входа. Прикусив губу, Вероника почувствовала вкус крови, ощутив, как Кристофф проник в нее толстым длинным пальцем.
— Так узко и влажно, — глаза Вероники распахнулись, когда она почувствовала, как его теплое дыхание омывает ее. — Ты такая готовая для меня, девочка. Бьюсь об заклад, на вкус ты еще лучше.
Она подняла голову и посмотрела на него сверху вниз. Муж наблюдал, как его палец входил и выходил из ее лона, его взгляд был тяжелым, а рот слегка приоткрыт. Не в силах больше сдерживать свою потребность, Кристофф накрыл своим ртом клитор девушки и лихорадочно всосал в рот, пока его палец двигался вперед и назад из нее. Другой рукой он сжал ее бедро с внутренней стороны, поднял его и положил себе на плечо, добившись еще большего доступа к ее сердцевине. Плечи Кристоффа, широкие, словно гора, уместились между ее ног. Ненатренированные мышцы растянулись и протестовали, но Веронике понравилось это чувство. Она снова схватила мужа за волосы, наслаждаясь тем, как ощущались его пряди, скользящие по ее коже.
— Ты такая чертовски сладкая, Вероника, — Кристофф вытащил палец из ее тела и заменил его своим языком. — Твоя киска на вкус, как амброзия, как самая сладкая ягода. Я мог бы наслаждаться твоим нектаром всю ночь, смакуя его, пока ты не набухнешь, пока не начнешь умолять меня остановиться, — его язык выскользнул из ее лона, переместившись на клитор. — Скажи мне, как сильно ты этого хочешь, детка. Скажи, что хочешь, чтобы мой рот трахал эту милую маленькую киску.
Волна головокружения охватила ее от этих слов. Кристофф терзал ее плоть, ох, так сладко, призывая ее сказать то, что он хотел услышать.
— Да, Кристофф, да. Я хочу, твой рот на себе. Я хочу, чтобы твой член был во мне, — последние слова вырвалось из Вероники словно сами по себе, и она почувствовала, как ее глаза распахнулись шире. Она никогда не говорила так прямо, так бесцеремонно. Муж хмыкнул напротив ее киски, осознание, что ему понравилась ее прямолинейность, заставило девушку застонать.
