Она не ответила.
Низкий, животный звук зародился в моем горле, и я даже не пытался скрыть его. Это была чертова проверка того, насколько я сейчас хотел Еву.
— Мне не нужна никакая женщина, кроме тебя. — Я видел, как она сглотнула, и, хотя это скорее всего было для нее как снег на голову, я не собирался ничего подслащивать. — Ты хочешь, чтобы я сейчас ушел? — В течение секунды я ждал ее ответа. Наконец, она покачала головой.
— Декс, — прошептала она мое имя, и оно прозвучало так чертовски сладко в ее исполнении.
— Я хочу тебя, — сказал я снова.
И не только сейчас. Я хотел ее до конца своих дней.
Я подошел ближе и взял лицо Евы в свои руки, заставляя ее прислониться в стене дома. Я глубоко вдохнул, улавливая ее сладкий, но свежий и бодрящий запах. От этого мой член стал твердым.
Я наклонился, чтобы между нашими лицами оставался всего дюйм.
— Ты делаешь все немного быстро, ты так не думаешь? — сказала она, пытаясь казаться сильной. Я знал, что она такой и была, но все же слышал дрожь в ее голосе.
Даже не прикоснувшись к ней, я знал, что она хотела меня.
— Нет, я совсем так не думаю. — Я приблизился еще, давая ей знать, что был предельно серьезен.
— Я не понимаю, что здесь происходит, — прошептала она, ее глаза были распахнуты, а зрачки расширены.
Ох, она определенно хотела меня, если индикаторами могли служить ускорившееся дыхание и затвердевшие соски. Черт, я видел, как они оттягивают материал ее облегающего топа.
— Хочешь, чтобы я сказал тебе, что происходит, Ева? — Она облизала свои губы, и я опустил на них взгляд. Мой член уже упирался в молнию джинсов, желая вырваться.
— Декс, — снова выдохнула она мое имя, и, черт, это звучало прекрасно.
Я посмотрел ей прямо в глаза и провел большим пальцем по линии ее подбородка. Я почувствовал, как она слегка затряслась, и наклонился ближе, почти касаясь губами ее уха.
— Ты была моей уже очень давно, Ева. — Я услышал, как она резко втянула воздух. — Но оставался в стороне, потому что так было правильно. — Я отстранился, чтобы снова посмотреть ей в глаза. — Это было глупым решением, я признаю это. — Между нами протянулась тишина.
— Это сумасшествие.
Да, это точно, но также это правда. Я больше не собирался ее прятать.
— Ты никогда не проявлял ко мне интерес, — ее голос был медленным, почти неуверенным.
— Мы не были близки, потому что ты младшая сестра Чарли. Это было бы явным пересечением черты. — Я услышал, как она сглотнула.
— Я все еще младшая сестра Чарли, — указала она на очевидное, и я не смог не усмехнуться.
