— Да, я хотела бы тусоваться с тобой, Риз.
* * *
Риз наблюдал, как Кира направилась к своему дому. Его сердце трепетало под ребрам и все, о чем он мог думать, все, что он мог только воспроизводить в своей памяти, были ее слова, что она хочет с ним встречаться. Когда он предложил ей это, часть его надеялась, что она скажет ему отвалить. Может тогда он смог бы о ней забыть. Было бы ложью, если бы он твердил себе, что смог бы избегать ее и все было в порядке. Какую чертову пользу он мог принести Кире? Он действительно думал, что все, что делал, может оказаться хорошим делом? Он знал о себе достаточно, он никогда бы не остановился, если бы не испуганные глаза Киры, когда он вышибал все дерьмо из Джоша. Все это напоминало те годы, когда они не смотрели друг на друга, не разговаривали. Сейчас был такой момент, когда он знал, что больше находится в стороне он не может.
Прежде, чем Кира подумает, что он псих, который все еще стоит возле её дома, он завел мотор и отъехал со двора. У него не было определенного плана, куда поехать, но о возвращении в школу не могло быть и речи и «дом» не был во главе списка тех желаемых мест, куда бы он мог отправиться. Зазвонил телефон и он выудил его из кармана своих джинс. Номер Андреа высветился на экране и хотел было направить его на голосовую почту, но она бы продолжала настойчиво звонить. Он с сильно нажал на экран и ответил на звонок:
— Да? — в школу он не собирался вернуться, так что было одно место, куда он мог спокойно отправиться, это был салон Макса.
— Детка, почему ты не в школе? — У нее был плаксивый голос.
Он сжал челюсть и сильней сжал руль:
— Андреа, я сказал тебе, чтобы ты меня так не называла.
Он нажал на педаль гада и быстрей поехал на окраину города.
Андреа драматично выдохнула, как она всегда делала и говорила она слишком сладко, чтобы казаться убедительней:
— Прости, Риз. — Звук ее каблуков отбивающий громкий звук по кафельному полу вызывал дикое желание убавить громкость динамика на телефоне.
— Что ты хочешь? — после того, как он высадил Андреа у ее дома после вечеринки у Хэйдена, между ними ничего не происходило. Ни телефонных звонков, никакого секса, вообще ничего. Он объяснил, что, независимо от того, что между ними было ранее, чего она хотела, чтобы между ними было, это просто невозможно. Он никогда не скрывал от нее, что был ублюдком, но Андреа была того же поля ягодой, и то, что происходило, было единственным выходом для них обоих. Она была безжалостной и холодной, могла нанести удар в самое сердце, повернуть лезвие так, что рана никогда бы не зажила.
