— Доченька моя, — услышала я родной мамин голос и тут же утонула в ее объятиях.
— Мам, ты чего приехала?
— У меня все сердце изболелось, как ты тут без меня. А ты песни поешь…
— Мамочка, у меня все хорошо.
— Мариночка, я была у профессора. Он сказал, что если глаза реагируют на свет, то еще не все потеряно и можно рискнуть сделать операцию.
— Мы уже один раз рискнули, — ответила я резко. Одно только воспоминание об операции приводило меня в ужас.
— Пусть это маленький, но все же шанс, — продолжала настаивать мама.
— Для кого шанс, мам? Знаешь, я и так вполне нормально себя чувствую.
— Ты не хочешь снова увидеть мир?
— Я хочу понять мир, а для этого его не обязательно видеть.
Мама уехала, а я осталась со смутной надеждой. Я уже почти смирилась со своим положением и почти выучилась обходиться без зрения. Мои глаза стали рудиментом, как аппендицит. И оказалось, что без них можно прожить. Только по ночам мне снились цветные сны. А какие это были цвета! Во сне я всегда была зрячая. Первое время, просыпаясь, я горько плакала, потом стала относиться к этому философски. Подолгу вспоминала, что мне снилось, и радовалась, что могу видеть хотя бы во сне. И тут замаячил этот, как выразилась мама, шанс, и это не давало мне ни есть, ни спать, ни жить. Я все время думала (вы не поверите), нужен ли он мне. Вот сейчас, когда я наконец отошла от стресса, смирилась со своим положением, приспособилась и, главное, нашла своих людей, вот сейчас все начинать сначала? Более того, если операция будет проведена неудачно, то я потеряю еще и надежду. Короче, от операции я отказалась. Пройдя курс реабилитации, вернулась домой и стала работать в поликлинике массажисткой. С утра ко мне записывалась очередь бабушек и дедушек, которых я мяла, месила и гладила. И получала за это удовольствие минимальную зарплату.
При этом старички вовсю меня жалели. Им казалось, что чем больше они будут мне сочувствовать, тем лучше я буду их массировать. Мне было все равно, потому что мысли мои были далеко. Я думала об Игоре. С тех пор, как мы расстались, прошло полгода. Когда мы разъезжались, он обещал позвонить. Я очень ждала этого звонка. Как шанса на счастливую жизнь.
И наконец он мне позвонил. Я слушала его низкий голос и изо всех сил прижимала телефонную трубку к уху, чтобы услышать между звуков самое главное для себя — нужна ли я ему.
— Маришка, я женюсь.
— Кто она? — спросила я шепотом.
— Врач. Она пишет диссертацию как раз о моем случае. Прости меня.
