Отдам любовь в хорошие руки | страница 11



— Мама, купи мне куклу! — услышала я. Девочка лет пяти замерла возле корзины с куклами. Мама развела руками — она была из зрителей, а не из покупателей.

— Мамочка, ну пожалуйста! — Девочка говорила шепотом, с восторгом рассматривая тряпичную куклу.

— Потом, не сейчас. — Мама не знала как ей выйти из ситуации, не привлекая внимания. Она пыталась забрать у девочки игрушку, но та смотрела на нее умоляющими глазами, из которых уже текли слезы.

Проходивший мимо мужчина мельком взглянул на девочку, на маму, взял из корзины такую же куклу и пошел к кассе. Мама присела перед ребенком и стала что-то шептать ей на ухо, я отвернулась и пошла вдоль стеллажей. Почему-то вспомнила Люсю: «Все будет так, как мы хотим, лишь стоит захотеть безмерно». А вот и не будет! Одного желания маловато, нужны еще деньги. Желательно зеленого цвета. Ровно нарезанная бумага с физиономиями американских президентов.

В итоге я купила черный хлеб. Аппетитный, пахучий, с добавлением инжира и орехов. Такой хлеб покруче конфет будет. Возле кассы опять увидела маму с дочкой, они выходили с пустыми руками. И вдруг к ним подошел мужчина и неловко сунул в руку девочки куклу: «Она твоя». Девочка прижала куклу к груди. А мама смутилась, растерялась. Мужчина улыбнулся и торопливо пошел к выходу. «Спасибо», — крикнула вслед женщина. «Спасибо», — закричала девочка. Я была почти счастлива. Как будто это мне подарили куклу. На самом деле этот мужчина подарил мне надежду, что «все будет так, как мы хотим…».


Нажав кнопку звонка, я улыбнулась, глядя туда, где была встроенная камера. Я точно знала, что подружка, прежде чем открыть, внимательно рассмотрит меня в своем маленьком телевизоре.

— Привет, заходи. — Она заговорщически улыбнулась.

— Здравствуйте. — За столом сидел красавец мужчина и рассматривал меня, словно насекомое в микроскоп. Я почувствовала себя одноклеточной.

— Что ты будешь? — спросила Настя, кивая на стол с закусками.

— Черный хлеб.

Миллионер удивленно поднял брови.

— Самая здоровая пища, — сказал он. Голос был такой же красивый, как и он сам. В нем все было безукоризненно: костюм, белоснежная рубашка и запонки на манжетах. Черные, как маслины, глаза, белоснежные, как его рубашка, зубы. Все как будто нарисованное. Словно он только что сошел с рекламного плаката. Интересно, что бы он мог рекламировать?

Миллионера звали Вадимом. Впрочем, с такой внешностью и деньгами ему подошло бы любое имя.

— Я вчера встречалась с успехологом, представляете, появилась такая профессия, — начала я беседу.