- Рид, нет! Дай объяснить. Пожалуйста!
Но, не успел Чехов сказать еще хоть что-то в свою защиту, как очутился в самой холодной и глубокой части озера.
Выскочив на поверхность - бугра в штанах как не бывало - он, отплевываясь, стал выбираться из воды. Аппукта понятия не имел, ни что значит сказанное Ридом слово "дрочить", ни чем бы стал заниматься, окажись он в более уединенном месте. Он знал только, что ему до крайности неудобно, и ведать не ведал, как облегчить свои страдания. И, без сомнения, не собирался он получать удовольствия от того, что увидел, даже если бы знал, что имеет в виду Рид.
Хмурый Рид стоял на берегу, подбоченясь.
- Давай, наглец ты этакий, вылезай из воды. Тебе еще ох как много придется объяснить. И не только мне, если тебя видел еще кто-то.
- Я не вылезу, - угрюмо сказал Аппукта.
- Хуже будет, - ответил Гордон. - Я за тобой не полезу, и тебе придется когда-нибудь выйти. Мог бы и сейчас же сделать это и принять наказание, как мужчина, которым ты силишься быть.
- Тогда я выйду, но при одном условии.
Гордон с минуту стоял и злился, споря с самим собой, позволять ли Чехову выдвинуть его "условие". Сделанное Аппуктой не прощалось в любом обществе. Наконец Рид сказал:
- Выкладывай свое условие, а затем я решу. Что там у тебя?
- Ты выслушаешь мой рассказ.
- Тому, что ты наделал, не может быть совершенно никакого извинения, но обещаю, по крайней мере, тебя послушать. Теперь вылезешь?
Когда Аппукта колесным пароходом подшлепал к берегу, не сводя настороженного взгляда со своего все еще сердитого друга, в мозгу у него раздалось:
"Я знаю. И не сержусь".
Снова густо краснея, хоть только что выбрался из холодной воды, он ответил:
"А Сипак знает? Пожалуйста, скажи, что он меня не видел".
"А как ты думаешь, откуда я узнал? - отозвался Пэн. - Сипак мне и сказал".
Ноги парня коснулись дна. Встав недвижимо, будто помертвев, Аппукта спросил:
"Он гневается на меня? Он прибьет меня, как только увидит? Я не смогу с ним встретиться, пока жив! А встречу - сгорю от стыда!"
"Сипак хочет знать, что ты думаешь об увиденном".
"Это было прекрасно! Я не знал, что это может быть так чудесно! Это было как танец, но совсем по-другому. - Он немного помолчал, потом добавил: - Но я все равно жалею, что тело изменило мне и я не мог уйти. Я не должен был там находиться. Передай Сипаку, что я прошу простить меня".
"Сипак принимает твое извинение. Он видел, как тебя свалили, но не мог ничем тебе помочь. И знал, почему ты не мог выйти. Он благодарен тебе за то, что ты так осторожно удалился. Диса не знает о твоем присутствии. Словом, Сипак не сердится на то, что ты стал нечаянным свидетелем. Он, впрочем, рад, что ты все же ушел". - Аппукта почти ощущал улыбку в мысленном послании.
