… Ещё имена:
Ралисса, Мирра. Сразу возникает вопрос: о какой это стране писал Аксёнов? Где живут герои с этими безвкусными, примитивными, пошлыми наклейками, похожими на собачьи клички, от которых мог бы прийти в восторг лишь какой – нибудь выпендривающийся подросток? Кто они по рождению? Может, они инопланетяне, откуда – то заброшены?
Вот ещё подарочки: Вознесенский – Андреотис (он грек, что ли?), Высоцкий – Вертикалов (!). Да и самому себе кличку взял неумную – Ваксон… Читателю надо объяснять, что тут сокрыто имя прототипа, а не вакса сапожная? Какая же, однако, убогая фантазия! Может силился подражать Катаеву? Но все эти убогие клички не выдерживают никакого сравнения с катаевскими псевдонимами в «Алмазном венце».
И какой гордыней, каким снобизмом надо обладать, чтобы лепить не просто роман, но некий мемуар, изобразив в нём не каких – то вымышленных персонажей, но конкретных людей (да ещё друзей своих!) и людей талантливых, знаменитых, которых знает вся страна и каждый из которых не чета надувающему щёки автору! И вот их – то наградить ничтожными, позорными кличками?!
Ознакомившись лишь с этими «перлами», любой нормальный человек моего поколения книгу такую читать не станет – отодвинет брезгливо в сторону.
Увы, не хватило таланта мэтру, зато пижонства – чем всегда отличался Аксёнов – хватило вполне.
07.12
Добрые чувства, нечаянная, идущая от сердца, улыбка – как они помогают жить в нашем мире, переполненном ворохом всевозможных проблем!
В скучной порой повседневности, в бытовых передрягах – ну, например, в какой – нибудь заурядной стычке с продавцом или кассиром в магазине – как помогли бы уйти от ненужного раздражения необидный юмор, шутка, сведение конфликта к чему – нибудь весёлому… Ведь от этого выигрывают обе стороны, сохраняя нервные волокна в здоровом состоянии.
В самом деле: добрые чувства – это просто витамины души. Они могут проявиться в нашем обыденном существовании, надо лишь не спешить, дать им волю, быть повнимательнее – и к другим, и к самому себе.
Вспомнился мне забавный эпизод.
Одно время зарабатывал я на жизнь разноской реклам. Эту работу мою, с пяти утра до трёх часов дня, нельзя было назвать скучной: и в летнюю жару, и зимой в снегопады и стужу всяких нюансов хватало.
Вот картинка… Зима, минус пятнадцать с ветром. Куртка моя превратилась в ледяной панцырь; лицо, хоть и упрятанное в капюшоне, леденеет от ветра; а тело под слоями одёжек мокрое от пота. На плече тяжёлая сумка с пакетами реклам. Но иду уверенно: на ногах тяжёлые меховые ботинки с рифлёной подошвой – довольно надёжная обувка, позволяющая передвигаться и по наледи, и по снегу глубокому. Ещё темно, шесть утра. Район мне до мелочей знакомый – вот тут, чтобы сократить путь, можно перейти улицу в неположенном месте (город ещё спит, в такую рань нет никакого движения). Делаю шаг с тротуара на мостовую – и вдруг… слева по направлению ко мне едет снегоуборочная машина. Я отпрянул, но она, вместо того чтобы проехать, остановилась. Смотрю на водителя в освещённой кабине. Пожилой, грузный мужчина улыбается, делает рукой широкую отмашку – этакий жест мушкетёра, только щляпы нехватает – приглашает: проходи, мол, брат… Я хохочу, киваю головой, прохожу, смеётся водитель. И весь день не покидает меня хорошее настроение. И работается легко.
